«В известном смысле, — думала Лили, — Шон Магуайер —истинное благословение». Он был настолько несносен, что отвлекал ее оттревожных мыслей, которые могли бы довести ее до полного отчаяния. Хоть начто-то он годен.

Она не услышала, как он вернулся, поскольку была занята —освобождала кухонный стол, чтобы как следует вымыть его.

Лили оказалась в странной ситуации, и все в ней восставалопротив этого вынужденного общения — при других обстоятельствах они с Шоном врядли даже и словом бы перекинулись.

— Пойду посмотрю, как там Камерон, — сказал он.

— Хорошая мысль. — Лили поставила на стол бутылку с моющимсредством. — Думаю, он очень встревожен.

— Естественно. Это так непохоже на Дерека — скрываться безвсякого объяснения.

— Кристел тоже никогда не поступила бы так.

— Правда? — он снова поднял одну бровь. — Два года назад онаоставила их у Дерека на всю ночь.

— Это была совершенно другая ситуация. Она опоздала на свойрейс и все это время находилась на связи. Слушайте, Кристел — моя лучшаяподруга. Я знаю ее с тех пор, как была в возрасте Чарли. Она хорошая мать, и яуверена, что всему случившемуся есть объяснение.

Шон внимательно вгляделся в нее: было что-топочти оскорбительное в пристальном взгляде его голубых глаз.

— Мы встречались раньше?

Отмыв стол, Лили перешла к грязным верхним шкафчикам.Кристел не отличалась хозяйственностью. Когда они с Дереком жили вместе, у нихбыла прислуга. Теперь Кристел приходилось справляться со всем самой.

— Мы оба были у них на свадьбе, — сказала она Шону.

— А! — по его лицу было видно, что он не вспомнил ее.

— Шестнадцать лет назад, — добавила Лили. — Я была ещеребенком. Вряд ли вы помните меня.

Он хлопнул в ладоши.

— Да нет, помню. Ваши очки и скобка на зубах — я ещеподдразнил вас. «У кого четыре глаза», помните? Тогда мне это казалось оченьсмешным.

Она ожесточенно терла ручку шкафчика.

— Вы были всеобщим любимцем.

— Я был придурком. И вам стоило прямо сказать мне об этом.

— Кажется, я так и сделала. — Лили перешла к дверцам,брызгая на них моющим средством. Магуайер стоял у нее на пути, опершись остолешницу; он не сдвинулся при ее приближении — моющее средство попало и нанего. — О! — воскликнула она. — Извините.

Но тут Шон обхватил ее запястье и аккуратно вынул бутылку изрук.

— Вот что я вам скажу, Лили. Давайте-ка пойдем и поговорим сКамероном.

От его прикосновения у нее перехватило дыхание. Она вырваларуку.

— Хорошо. — Лили кивнула и неожиданно для самой себяпокраснела. До чего же глупо! Он едва дотронулся до нее, а она такотреагировала...

Лили приказала себе собраться, однако вновь отметила просебя — она боялась красивых мужчин. Ей всегда казалось, что они насмехаются надней. В ее возрасте, конечно, смешно так думать, однако Лили ничего не могла ссобой поделать.

Зазвонил телефон. Шон схватил трубку, коротко ответил.

— Они нашли машину Кристел. Она стояла на парковке возлешколы. Что вы об этом думаете?

— Наверное, они уехали вместе.

— По крайней мере, у нас теперь есть что сказать Камерону.

Они увидели, что мальчик сидит над учебником биологии,однако он, похоже, больше смотрел на часы, чем в книгу.

— Привет, спортсмен. — Шон подошел к столу Камерона и оперсяна его край.

Лили должна была признать, что с Камероном он вел себясвободно и естественно. Как и она, Шон старался не выдавать своего волнения.

— Есть минутка? — спросил он у племянника.

— Кто звонил? Что происходит?

— Похоже, в машине твоей матери сел аккумулятор, и онаоставила ее на парковке возле школы Чарли. Мы предполагаем, что ее увез твойотец.

— Куда увез? В Чикаго? Их нет целую вечность.

— Мы пока не знаем, где они, однако скоро все выяснится.Полицейские приедут сюда, чтобы еще кое о чем расспросить нас.

— Когда? Когда они приедут?

— Сказали, что прямо сейчас, — ответила Лили.

— Прямо сейчас?

Шон взглянул на Лили.

— Слушайте, вы оба... ладно, в общем, они приедут скоро. И наверняказахотят поговорить с тобой.

— Я ничего не могу рассказать. — Камерон с ожесточениемзахлопнул книгу. — Я знаю только то, что моя неудачница-мать не явилась...

— Камерон, — перебила его Лили. — Думай, что говоришь оматери. — Она замолчала, не желая развивать эту мысль: иначе он почувствуетсебя виноватым, если вдруг выяснится, что с родителями произошло что-тоужасное.

— Я имею право говорить то, что хочу, — огрызнулся он.

— Не груби, — остановил его Шон.

— Я не грублю.

— Грубишь.

Услышав звонок, все трое на мгновение замерли и бросилисьвниз по ступенькам открывать дверь.

Пятница

22:00

«Идиотская ситуация, — размышлял Камерон, глядя наполицейских, сидевших за кухонным столом. — Оказывается, когда родители бродятнеизвестно где, это еще хуже, чем когда они оба торчат дома».

Из полиции к ним прислали молодого парня и женщину. Пареньни на секунду не отрывался от своего карманного компьютера — делал в немкакие-то отметки. Женщина, старше, чем он, спокойная и вдумчивая, напоминалаучительницу математики.

Дядя Шон сильно нервничал, однако старался отвечать на всеих вопросы. К сожалению, ничего нового он сообщить не мог. Шон знал отцаКамерона дольше, чем кто бы то ни было, однако совершенно не представлял, кудатот мог подеваться. Лили храбрилась, но Камерон видел, что она очень напутана.За толстыми стеклами очков ее глаза лихорадочно блестели, как будто у нееподнялась температура. Лили обгрызла все ногти на одной руке и, если бы ееникто не видел, наверняка занялась бы другой.

Ситуация начинала доставать Камерона. Скорее всего, кто-точто-то напутал. Подобная дурацкая заварушка, когда все сходили с ума из-за егородителей, происходила уже не впервые. Они жили так много лет, и развод неизменил их.

— Итак, они покинули школу в пятнадцать сорок пять, —констатировал офицер Весси, парень с карманным компьютером.

Лили кивнула, и хвост ее каштановых волос взметнулся вверх,как у капитана команды болельщиц.

— Да. Я зашла в учительскую поговорить с директором школы ипосмотрела на часы. Было пятнадцать сорок пять.