Мансергов? Говорят, они приобрели какую-то редкостную обезьянку, и она настолько забавно копирует манеры человека, что умора, да и только!

После его тирады мне страстно захотелось надеть ему на голову тарелку с остатками суфле. Наверное, что-то меня выдало.

— Даниэль, это был всего лишь ответный укол и зачем так бурно реагировать? Когда-то подобное было нашим любимым занятием.

— Извини.

— Ты очень изменился. Наверное, больше, чем я.

— Возможно. Тогда последнее, и мне пора. И без того заждались.

— Слушаю тебя внимательно.

— Тема щепетильная, но давай обойдемся без всяких экивоков.

— Хорошо.

— Если к тебе подойдут с компроматом, прояви характер. Уверен, нет за тобой ничего серьезного, а на остальное внимания можно не обращать. Просто пошли куда подальше, и все. А еще лучше, предоставь возможность действовать мне. Что скажешь?

Наверняка за ним действительно что-то было, потому что ответил он не сразу.

— Пусть так и будет.

Глава 7

Глава седьмая

«Во веки не соглашусь!» — любуясь морской гладью с палубы фрегата «Гладстуар», я мысленно продолжил только что состоявшийся разговор с Александром сар Штроукком, убедившим взять его с собой.

Он утверждал, что жизнь моряка слишком рутинна. Пассажиром — да, скука неизбежна. Но лишь в том случае, если не найдется хорошей компании, когда при расставании неизбежно почувствуешь грусть: замечательные были попутчики, и повезет ли с ними настолько же в следующий раз? Команде скучать некогда: жизнь у нее расписана по минутам. Вахты, подвахты, постоянные учения, не говоря уже о штормах и авралах. Если не вспоминать о грустном. Питьевой воде, которая со временем начинает вонять болотом. Протухших продуктах, отсутствию свежих овощей и, как следствие, вечной спутнице моряков дальнего плавания — цинге. Но они, как никто другие, умеют радоваться тем вещам, которые для нас обыденны и привычны настолько, что мы их попросту не замечаем. Кружке холодного пива в жаркий день, запаху зелени и цветов, и не уходящей из-под ног земле. Разве что, если перебрать рома в таверне значительно выше ватерлинии, как выражаются сами они.

Перед тем как подняться на мостик, мы отлично посидели в кают-кампании. К моему удивлению заправляющий абордажной командой сар Коден оказался недурственным музыкантом, что мало вязалось с его покрытым шрамами лицом. Фортепианная пьеса была исполнена им так, что хоть сейчас отправляй Диего в столичную филармонию. Адмирал Драувист так интересно рассказывал о кругосветном плавании, что моя мечта его совершить, приобрела крылья. Неожиданно для себя, мне удалось блеснуть там, где ожидал меньше всего — выиграть партию у второго по силе шахматиста фрегата: уроки Клауса не прошли даром. Еще я не пожалел, что взял с собой Александра, блиставшего остроумием за нас обоих.

— Философствуете, сар Клименсе? — вывел из размышлений голос адмирала Драувиста. — Слишком у вас отрешенный вид.

— Пытаюсь, но получается из рук вон.

— Дело привычки, — заявил он с опытом человека, который старше меня почти на тридцать лет. — И надлежащих условий.

Адмирал посмотрел на фок-мачту, затем перевел взгляд на капитана корабля. Очевидно, на ней происходило что-то не так, и ему было любопытно, как скоро тот увидит непорядок. Глассен отдал приказ вахтенному офицеру практически сразу же, и вскоре по вантам взбиралось несколько матросов.

— У Глассена зоркий глаз, — нейтральным тоном сказал я, давая понять, что произошедшее от меня не скользнуло.

— Уверяю, его ждет блестящее будущее, — отреагировал адмирал.

Он хотел добавить что-то еще, когда с вертушки грот-мачты донесся крик впередсмотрящего:

— Дымы на горизонте на ост-зюйд-ост!

Если судить по тому, куда смотрели все, он увидел их справа по курсу, мористее.

— Там не должно быть никакой земли, — полуспрашивая, полуутверждая, сказал я.

— Ее там и нет, — не отрываясь от подзорной трубы ответил Драувист. — Навигатор, отсчет лага. Эскадре готовиться на новый курс.

Сколько я не всматривался, ничего увидеть не удалось. Трезво рассудив, что в моей помощи не нуждаются, а времени до того, как все прояснится достаточно, я решил спуститься вниз. Предоставленная мне каюта была просторна, комфортно обставлена и, если бы не некоторые нюансы морской тематики, вполне бы могла сойти за апартаменты в столичной гостинице. Чуточку напрягало обилие бронзы, сияющей так, что при недостатке опыта она вполне могла сойти за золото. Ничего не имею против покрытого патиной светильника: имеется в ней какая-то своя прелесть, но на военном флоте все, что может блестеть — делать это обязано. Уныло взглянув на стол, где возвышалась стопа документов высотой с Джамангру, и каждый из них требовал внимательного изучения, усилием воли я заставил себя за него усесться. Мне повезло. Не удалось мне углубиться в первый, когда за спиной раздался стук в дверь.

— Не помешаю?

— Проходите, Александр. Что там новенького?

— Сарр Клименсе, вы о чем? — на всякий случай он ухватился за край стола: фрегат накренился, ложась на новый курс.

— На мостик не поднимались?

— Чтобы вы снова размазали меня как гусиный паштет по горбушке хлеба на своей любви к морю? — рассмеялся он. — Второй раз не отважусь. Сарр Клименсе, а это-то вам зачем?

Александр обратил внимание на папку с надписью «Торговля вином в Клаундстоне», отодвинутую на край стола: возможно, за все время плавания дело до нее так и не дойдет.

— Хочу уловить одну взаимосвязь.

— Вот даже как⁈ — удивление Александра было не наигранным. — А какая она может быть между винными лавками кроме общих поставщиков или владельцев? Ладно, еще покупателей?

Мне и самому порой казалось, что пытаюсь рассмотреть морское дно при помощи факела, но что-то подсказывало — связь имеется. В Клаундстоне действует шпионская сеть Нимберланга. Излюбленная среда для вербовки — криминалитет, ведь законов в нем не боятся, а совесть мучить не станет. Клаундстон — город портовый, как следствие, в нем хорошо развита контрабанда. Ром, вино, и другие относящейся к этой категории товары составляют львиную часть контрабандного рынка, в силу того что местных производителей не хватает, а пьют здесь ничуть не меньше, чем в других местах. Любое государство живет на налоги, но между ввозимым количеством и потреблением ощутимая разница. Уже по одному этому можно представить масштабы. И в довершение — практически весь товар приходит не из Ландаргии, а импортируется из других стран. Наипростейшее объяснение — так исторически сложился рынок, но на ситуацию можно взглянуть и с другой стороны. Ни для кого