и думала. — Она уже собралась уходить и направилась к двери.

— Предпочитаешь подождать меня на улице? — спросил я.

Дарья не ответила. Лишь фыркнула и вышла во двор, разминувшись в дверях с удивленным Прохором.

— А она что тут делает? — шепотом спросил у меня он.

— У нас общее дело. — Я не желал посвящать помощника в детали.

— С графиней Полянской? — вытаращил глаза Прохор. — У вас⁈

— У меня. А что тебя так удивляет?

— Дык она ж вас терпеть не может, как и вы ее…

— Отчего же? — прямо спросил я и напомнил. — У меня с памятью проблемы, забыл?

— Виноват, запамятовал, — признался Прохор. — Ну… барышня эта была обручена с вашим старшим братом — Алексеем. Но тот отдал Богу душу еще до свадьбы. Тогда она была обещана второму вашему брату — Глебу. И он тоже помер, упокой их обоих Господь. За это графиню в народе прозвали черной невестой — мол, всяк ее жених умрет. Потом в пожаре сгинуло все имение Полянских. Почитай вся семья сгорела. Дарья Сергеевна одна-одинешенька осталась. Ее приютил дядя по матери — граф Бобринский. Он предложил вам жениться на девице, но вы сказали, что брезгуете, простите, «донашивать» за братьями.

— Воронцов… — скосив глаза, я посмотрел на себя в зеркало и удрученно выдохнул. — Ну что ты за мудак-то такой, а?

Не удивительно, что Дарья так на меня смотрит. Невольно я вспомнил еще одну девушку, а именно — дочь графа Бобринского. Мы весьма приятно провели время. По крайней мере до того момента, как она ударил меня.

— Прохор, а как у меня вообще с делами амурными?

— С какими? — не понял он.

— Ну, какие мне женщины нравятся?

— Барин, — Прохор с трудом спрятал улыбку в усах. — Вам окромя вас никто не нравится.

Ожидаемый ответ…

— Значит, у меня нет невесты?

— Нет, — покачал головой Прохор. — Никак не остепенитесь вы, все по балам мотаетесь, да по девкам…

— Ну, хоть по девкам, — задумчиво протянул я.

— А по кому ж еще? — вскинул кустистые брови Прохор.

— Не по кому, — отмахнулся я. — Сходи на конюшню и скажи Демидке, чтобы коня седлал.

— Будет исполнено, — тут же засуетился Прохор. — Токмо можно я сначала травки Евдокии отдам, за которыми она меня в деревню посылала? Ну, отвары делать для вашей гостьи, — последнее слово мужчины пропитывало пренебрежение — он никак не желал мириться с тем, что под одной крышей с его барином теперь имеется цыганка, о чем незамедлительно напомнил. — Барин, Бога ради, лучше за Дарьей Сергеевной приударьте, чем за этой… Мало того, что от цыган добра не жди, так коли она вас соблазнит, потом к доктору ходить замучаетесь!

— Прохор, у тебя дела, — напомнил я.

— Да-да, — вздохнул мужик и поспешил на кухню.

Я же поднялся к себе, порылся в шкафу и достал оттуда подходящую одежду: простые брюки, чистую сорочку и жилет. Немного подумав, сунул за пояс кинжал, который взял у сектантов в качестве трофея. Пока таинственная магия печатей не подчиняется мне в полной мере, лучше озаботиться оружием посерьезнее, но это подождет.

Когда я вышел на улицу, то Демидка уже подвел к крыльцу Демона. Дарья сидела верхом на своей пегой лошадке и смотрела куда угодно, но не на меня. Что же, я бы на ее месте еще и в морду бы себе дал. Ох, и сложно мне с ней придется…

Едва я сел в седло, девушка поскакала вперед.

— Красивая барыня не в духе? — Демидка посмотрел девушке в след.

— Типа того, — вздохнул я и поскакал следом.

Демон без труда догнал лошадь Дарьи, и мы поехали рядом. Узнав правду об отношениях прошлого Воронцова с Полянской, я не знал, с чего начать разговор. Моей вины в случившемся нет, но все же меня не покидало неприятное ощущение.

Дарья тоже молчала и смотрела только вперед. Моё общество было ей неприятно, и никто не вправе винить ее за это. Но, следовало отдать девушке должное — поначалу она вела себя более чем достойно. На мой взгляд Воронцов такой вежливости не заслуживал. Если первое время меня тяготил тот факт, что я занял чужое тело, то с каждой новой страницей биографии графа, эта тягость слабла.

Мы преодолели большую часть пути, прежде чем я решил начать разговор.

— Дарья, прости за грубость. Я не хотел тебя обидеть.

— За какую из обид ты просишь прощения? — она все же взглянула на меня

Красивые серые глаза девушки покраснели отнюдь не от ветра, но она держалась и не позволяла мне увидеть ее слез.

— Пожалуй, за все. Понимаю, в это сложно поверить, но я почти ничего не помню.

— Очень удобно… — иронично заметила Дарья.

— Прошлого Воронцова больше нет. Сейчас перед тобой совершенно другой человек.

— И ты хочешь, чтобы я в это вот так просто поверила?

— Я не прошу верить мне. Ты увидишь все сама. Со временем.

Дарья немного помолчала, но все же сказала:

— Если бы я сегодня не увидела, как ты готовишься для слуг, то ни за что бы не дала тебе второго шанса. Но ты… действительно изменился, Михаил.

— Причем в лучшую сторону.

— Посмотрим, — впервые с нашей встречи улыбка девушки выглядела искренней, хоть и довольно скупой.

Мы немного помолчали.

— И все же, что тебе понадобилось в мужском монастыре? — не выдержал я.

— У меня нет права раскрывать тебе детали, — уклончиво ответила Дарья. — Лучше ты расскажи мне, что было в монастыре. — Попросила она. — Это важно.

Я не стал тратить время на бессмысленные расспросы и во всех подробностях рассказывал о своих приключениях, мы миновали лес и подъехали к монастырю. Ворота и в этот раз оказались закрыты. Правда, стоило постучать, как небольшая дверца открылась, и на пороге появился седой монах.

Не произнося ни слова, он склонил голову в знак приветствия.

— Добрый день, — поздоровался я. — Я граф Воронцов. Вы меня наверняка помните. Я освободил монастырь от сектантов.

Монах снова кивнул.

— Нам бы хотелось осмотреть монастырь. — Перешел я сразу к делу.

Монах покачал головой и указал взглядом на Дарью.

— Говорила же, — скривилась она.

— Можем мы увидеться с настоятелем? — попросил я.

Жестом велев нам подождать, монах закрыл дверь. Дарья сразу же нахмурилась.

— В чем дело? — не понял я.

— Он будет говорить с тобой только потому, что ты мужчина, — пояснила девушка. — Это несправедливо. Мне же сразу дали от ворот поворот.

— На всякий случай напоминаю — это мужской монастырь. Думаю, окажись мы у женского, то поменялись бы ролями. А так — у тебя весьма прогрессивные взгляды для этого времени, — оценил я.