class="p1">— Жаль, что немногие их разделяют.

За дверью послышались шаги. Она открылась и перед нами предстал настоятель — тот самый священник, который отказался приходить в поместье.

— Отец Иоанн, — начала было Дарья, но старик жестом просил ее замолчать. Он смотрел только на меня. — С чем пожаловал, граф?

— Нам нужно осмотреть подземелье, где вас держали сектанты.

— Служба сыска уже все осмотрела, — холодно произнес настоятель.

— А вдруг они чего-то не заметили? — не сдавался я.

— Они все осмотрели. — Стоял на своем упрямый старик.

— И все же мы хотели бы…

— Ты спас многих, посему можешь войти и покаяться, — чуть смягчился Иоанн. — Но только ты. Обитель сия — мужской монастырь. Женщинам сюда входить нельзя.

— Я же говорила, у меня распоряжение от… — Дарья достала из-за пазухи бумагу с красной печатью и протянула старику, но тот жестом отвел документ в сторону.

— Мне нет дела до мирских инстанций, — строго произнес он.

— От этого могут зависеть жизни людей! — даже такой аргумент Дарьи настоятель встретил отказом.

— Жизни людей в ведении Бога.

— Значит так, — я уже понял, что добром нам ничего не добиться. — Или ты пускаешь нас внутрь, или в лесу этом случится пожар.

— Почему это он случится? — не понял отец Иоанн.

— Потому, что кое-кто не уважает графа, — «включил» я прежнего Воронцова. — Пусти нас внутрь, или слово даю, к утру вокруг только угли останутся.

— Ты не посмеешь! — настоятель побледнел.

— Хочешь проверить? — я встал напротив него и смерил взглядом сверху вниз.

— Ты и без того грешен, граф, — покачал головой отец Иоанн. — Зачем еще один на душу взять хочешь?

— Я хочу защитить своих людей. А что до грехов — одним больше, одним меньше…

Несколько секунд мы с настоятелем играли в «гляделки», после чего он все же сдался и отступил.

— Будь по-твоему. Но женщина должна покрыть голову и прикрыть срам, — отец Иоанн взглядом указал на обтягивающие брюки Дарьи.

— Я!.. — запальчиво начала девушка, но я будто невзначай легонько задел ее плечом, сбив с мысли.

— Она все сделает. — Мое обещание в глазах настоятель возымело большее влияние, нежели слова спутницы.

Отец Иоанн кивнул и пустил меня внутрь. Он сделал знак одному из монахов и тот быстро принес Дарье два куска черной ткани. Один она нехотя повязала на манер платка, а другой обмотала вокруг осиной талии.

— Доволен? — уже не первый раз за сегодня меня обжег взгляд серых глаз.

— Ты хотела попасть внутрь — ты попала, — я развел руками. — Чего жалуешься?

Девушка недовольно поджала губы, но быстро спросила шепотом:

— А ты бы правда поджег лес вокруг?

— Нет конечно, — так же тихо ответил я. — Кто я по-твоему?

— Теперь даже не знаю, — призналась Дарья. — Покажешь, где тут сектанты прятались?

Под строгим взглядом отца Иоанна я повел девушку в часовню. Здесь уже успели навести порядок: все стояло на своих местах, а несколько монахов занимались реставрацией икон. Они хмуро покосились на Дарью, но ничего не сказали.

Когда мы приблизились к алтарю, настоятель напрягся, но все же не стал препятствовать.

— Безбожники тут все равно все осквернили, — только и вздохнул он. — Мы теперь новую часовню сладим. Проходите. Но головы склоните. — Потребовал он.

Ни я, ни Дарья спорить не стали. К счастью, монахи еще не успели завалить подземный лаз. Мы спустились внутрь. Иоанн за нами не последовал. Остался наверху, но на всякий случай осенил нас крестным знамением.

Внизу было все так же жутко. Я взял со стены факел. Видимо, в монастыре не пользовались кровью полозов, предпочитая обычные источники света. Но даже факел лучше, чем ничего — не придется блуждать в потемках: теперь, когда сектанты умерли, внизу не осталось никакой серости, только мрак подземелья. От лежавших здесь мертвецов уже избавились, как и от всяческих следов присутствия сектантов. Свидетелями недавних событий остались лишь голые земляные стены. Сначала мы осмотрели место, где держали монахов, а потом я отвел Дарью туда, где стоял алтарь Великого Полоза. Тут спутница забрала у меня факел и начала внимательно осматривать пол.

— Что ты ищешь? — я неотступно следовал за ней, то и дело заглядывая через плечо.

— След, — тихо ответила Дарья.

— Чей?

— Червя. — Она опустилась на колени и провела кончиками пальцев по земле. — Которого хотели твоему конюху скормить… Проклятье! Натоптали, бездари… Не служба сыска, а служба порчи улик.

— Может, они сами уже все осмотрели? — предположил я, гадая кем же является моя спутница, что так бранит местных блюстителей правопорядка.

— Осмотрели, да только не знали, что нужно искать, — Дарья продолжила исследовать пол. — Секретные материалы не каждому в руки дают. Поэтому я и здесь.

— Мы, — поправил я.

Дарья никак не отреагировала на мои слова. Она припала к стене и принялась ковырять пальцем мягкую глину.

— Нашла, — выдохнула девушка. — Проклятье… это плохо.

— Почему? — как я ни старался, так и не смог разглядеть то, о чем она говорила.

— Есть, чем взрыхлить?

— Да, — вытащив из-за пояса кинжал сектантов, я перехватил его за лезвие и протянул девушке рукоятью вперед. — Что за дела у вас с Нечаевым? Зачем он просил тебя сюда приехать?

Дарья молча повернулась, чтобы взять оружие.

— Откуда это у тебя? — севшим голосом поинтересовалась она, пропустив мои вопросы мимо ушей.

— Трофей, — так же тихо ответил я. — А что?

— Такие вещи лучше уничтожать, — Дарья все же взяла кинжал и принялась ковырять землю. — Вверх пополз, — пробормотала она. — К людям.

— А зачем?

— Чтобы заразить… — едва заметный проделанный небольшим червем тоннель уводил вперед и вверх. Дарья выпрямилась и с тревогой посмотрела на меня. — Дело плохо.

В мое голове роились десятки вопросов, но все они мигом оказались на втором плане.

— Насколько плохо? — спросил я, уже читая ответ в ее серых глазах.

Наверху кто-то пронзительно закричал…

7. Червь

Семь монахов, настоятель и еще трое мужчин в мирской одежде собрались у небольшого домика. Все бледные и напуганные. Несколько человек читали молитвы, остальные крестились.

— Что случилось? — я обогнал Дарью и оказался на месте первым.

— Кольку убили, — пролепетал один из мужиков в простой рубахе с засученными рукавами. На его одежде виднелись опилки, а от него самого пахло древесиной. Красный нос и опухшее лицо не слишком-то подходили образу монаха.

— А ты еще кто? — я недоверчиво покосился на мужика.

— Это Степан, — вмешался настоятель. — Он с друзьями иногда помогает нам по хозяйству.

— С Нижних Вяток мы, барин, — шмыгнул носом Степан.

Название, судя по всему, деревни, мне ни о чем не говорило. Да и не имело никакого значения. Мужики казались простыми работягами и