— Позже. — Она издала беспомощный смешок, когда он потянулся к ней с удивительным проворством и схватил за запястье. — Кэм, нет.

— Хорошая цыганская жена никогда не отказывает своему мужу, — поддразнил он.

— Горничная… — забормотала она и осеклась, упав на кровать поверх его теплого золотистого тела.

— Она подождет. — Он расстегнул ее халат и, скользнув рукой под кружево ночной рубашки, обхватил ладонью чувствительную плоть.

Смех замер у Амелии на губах. Кэм так много знал о ней — слишком много — и бессовестно этим пользовался. Она закрыла глаза и положила руку ему на затылок, запустив пальцы в шелковистые завитки его волос.

Покрывая поцелуями ее шею, Кэм раздвинул коленом ее ноги.

— Решай, — шепнул он, — либо сейчас, либо за кустами рододендрона на цветочной выставке.

Амелия поерзала, прижатая к постели его телом.

— Кэм, — выдохнула она, когда его голова склонилась к ее обнаженной груди. — Мы опоздаем…

Вместо ответа он пробормотал ласковые слова, перейдя на цыганский, как всегда в минуты страсти, и овладел ею с необузданностью, которая показалась бы варварской, не будь он таким нежным.

— Кэм, — сказала она чуть позже, обвив руками его шею, — мы поговорим сегодня с мистером Бейнингом?

— О маргаритках и примулах?

— О его намерениях относительно моей сестры.

Кэм улыбнулся, играя завитком ее волос, выбившимся из косы.

— Значит, ты не возражаешь?

— Наоборот, я хочу, чтобы ты это сделал. — Ее лоб перерезала морщинка. — Поппи встает на дыбы, стоит кому-нибудь упрекнуть мистера Бейнинга, что он не спешит разговаривать со своим отцом.

Кэм осторожно разгладил ее лоб подушечкой большого пальца.

— Он ждал достаточно долго. О таких людях цыгане говорят: «хочет и рыбку съесть, и ног не замочить».

Амелия невесело хмыкнула:

— Досадно, что он ходит вокруг да около, вместо того чтобы пойти к отцу и решить этот вопрос.

Кэм, неплохо изучивший аристократию еще в те времена, когда он был управляющим фешенебельным игорным клубом, сухо отозвался:

— Когда тебе предстоит унаследовать так много, как Бейнингу, приходится проявлять осмотрительность.

— Мне плевать. Он возбудил надежды моей сестры. Если это ничем не кончится, она будет опустошена. Из-за него она отказалась от ухаживания других мужчин и потеряла весь сезон…

— Успокойся. — Он перекатился на бок, увлекая ее за собой. — Я согласен с тобой, дорогая. С этим призрачным ухаживанием нужно кончать. Я дам понять Бейнингу, что пора действовать. Надеюсь, это поможет.

— Спасибо. — Амелия прижалась щекой к его груди, устраиваясь поудобнее. — Я буду рада, когда это разрешится. В последнее время я не могу избавиться от ощущения, что все пойдет не так, как хотелось бы Поппи и мистеру Бейнингу. Дай Бог, чтобы я ошиблась. Я так хочу, чтобы Поппи была счастлива… Что мы будем делать, если он разобьет ей сердце?

— Мы позаботимся о ней, — промолвил Кэм, прижав ее к себе. — Для чего еще нужна семья?

Поппи так волновалась ожидая прибытия Майкла, что испытывала легкое головокружение. После всех уловок и хитростей это был первый шаг к тому, чтобы обнародовать их отношения.

Она оделась с особой тщательностью в желтое уличное платье, отделанное черным шелковым шнуром, с двухслойной юбкой, подхваченной черными бархатными бантами. У Беатрикс был похожий ансамбль, но голубой с шоколадной отделкой.

— Прелестно, — вынесла вердикт мисс Маркс, когда они вошли в гостиную их номера. — Вы будете двумя самыми элегантными молодыми дамами на цветочной выставке. — Она вытащила одну из шпилек из прически Поппи и вставила ее снова, надежно закрепив поднятые наверх локоны. — Клянусь, мистер Бейнинг не сможет отвести от тебя глаз, — добавила она.

— Он опаздывает, — заметила Поппи напряженным тоном. — Это не похоже на него. Надеюсь, у него не возникло затруднений.

— Уверена, он скоро приедет.

В комнату вошел Кэм, за ним Амелия, в розовом платье, перетянутом на тонкой талии кожаным ремешком бронзового цвета в тон ее башмакам.

— Какая прекрасная погода! Как раз для прогулки на свежем воздухе, — сказала Амелия, оживленно блестя глазами. — Хотя я сомневаюсь, что ты заметишь даже цветы, Поппи.

Положив руку на живот, Поппи прерывисто вздохнула.

— Все это так действует на нервы.

— Я знаю, дорогая. — Амелия подошла ближе и обняла ее. — Я бесконечно благодарна судьбе, что мне не пришлось проходить через лондонские сезоны. У меня никогда не было твоего терпения. В самом деле, следовало бы обложить лондонских холостяков налогом, пока они не женятся. Это ускорило бы процесс ухаживания.

— Не понимаю, почему люди вообще должны жениться, — сказала Беатрикс. — Никто ведь не женил Адама и Еву, правда? Они просто жили друг с другом. Почему мы все должны беспокоиться о свадьбе, когда они обошлись без этого?

Поппи издала нервный смешок.

— Давайте не будем обсуждать подобные темы при мистере Бейнинге, — сказала она. — Боюсь, он не привык к нашим…

— Бурным дискуссиям, — подсказала мисс Маркс.

Амелия усмехнулась:

— Не беспокойся, Поппи. Мы будем такими достойными и правильными, что он сочтет нас занудами.

— Спасибо, — пылко отозвалась Поппи.

— Мне тоже придется изображать зануду? — спросила Беатрикс у мисс Маркс, которая энергично кивнула.

Вздохнув, Беатрикс подошла к столу в углу комнаты и принялась опустошать свои карманы.

Поппи вздрогнула, когда услышала стук в дверь.

— Это он, — выдохнула она.

— Я отвечу, — сказала мисс Маркс, послав Поппи быструю улыбку. — Можешь успокоиться, дорогая.

Поппи кивнула и постаралась взять себя в руки. Она заметила, что Амелия и Кэм обменялись взглядами, которые она не смогла распознать. Взаимопонимание между этой парой было абсолютным, казалось, они могут читать мысли друг друга.

Она подавила улыбку, вспомнив утверждение Беатрикс, что кролики живут счастливо парами. Беатрикс была, права. Поппи очень хотелось быть любимой, быть частью пары. Она так долго ждала и все еще была не замужем, хотя все подруги ее возраста уже обзавелись мужьями и детьми. Казалось, Хатауэи обречены находить свою любовь позже других.

Ее мысли прервало появление Майкла, который вошел в комнату и поклонился. Радость Поппи несколько омрачило выражение его лица, более угрюмое, чем ей казалось возможным. Его лицо было бледным, глаза покраснели, словно он не спал ночью. Собственно говоря, он выглядел больным.

— Мистер Бейнинг, — мягко сказала она. Ее сердце трепетало, как птица, пойманная в силки. — С вами все хорошо? Что случилось?