Я зачерпнула еще ложку арахисового масла и поразмышляла над развитием событий. Передо мной лежали остальные файлы дела — толстая стопка, посвященная похищению и смерти Гейба Кевина. Сегодня вечером у меня не было моральных сил ее просмотреть. Мне нужно было посмотреть что-то глупое по телевизору и отлежаться в обжигающе горячей воде с дополнительной ложкой соли для ванн.

Встав на ноги, я завинтила крышку на банке и вернула ее в шкафчик. Клем нацелилась на липкую ложку, но я ее отогнала.

— Перестань. Слезь со стола.

Я отнесла ложку в раковину и услышала тихий сигнал телефона, пока мыла ее. Вернувшись к столу, я открыла сообщение от Джейкоба. Администратор редко связывался со мной в нерабочие часы, поэтому я собралась с силами, ожидая оповещения, что он не сможет утром выйти на работу.

Вы это видели?

Сообщение сопровождалось ссылкой на новостную статью. Я нажала на нее, открывая страницу.

Юридические печали Рэндалла Томпсона разрешились, и причина может вас удивить. Мужчину, арестованного за шесть убийств в округе Лос-Анджелеса, теперь представляет Роберт Кевин, адвокат защиты по уголовным делам и… погодите… отец шестой жертвы Кровавого Сердца, Гейба Кевина.

У Роберта Кевина впечатляющий список выигранных дел и такой же гонорар. Как учитель старшей школы может позволить себе оплачивать услуги по 400$ в час? Не может, именно поэтому Роберт Кевин представляет его бесплатно.

Если вы почесываете голову от такого соглашения, вы не одни. Мы отыскали высокостоящего адвоката, чтобы получить ответы.

«Я представляю Рэндалла, потому что верю в его невиновность», сказал Кевин. «Поверьте мне, я хочу добиться справедливости за смерть моего сына. Правосудие не свершится, если за это преступление понесет наказание невиновный человек».

Какого… Я пролистала вверх и снова перечитала статью, а затем открыла новое окно в браузере и поискала адвоката Рэндалла Томпсона в надежде, что статья была ложной.

Но нет. Я обнаружила дюжины статей, появившиеся в новостях за последние несколько часов. Его представлял Роберт. Мой психологический портрет… будет использован защитой, а не обвинением.

Я изучила новость со всех сторон. У Роберта не было никакой логической причины защищать убийцу сына. Не говоря о том, что это превратится в огромный юридический клубок, увешанный аннуляциями судебного процесса и апелляциями.

Я посмотрела на дело, насмехавшееся надо мной из открытой папки на столе — все мрачные детали о Гейбе Кевине находились под рукой.

Какую игру вел его отец и зачем он меня в нее втягивал?

Первая встреча Роберта с Рэндаллом Томпсоном длилась меньше десяти минут и сопровождалась четырьмя охранниками. Было сделано предложение о представительстве, затем они подписали документы, а после разошлись. Роберт уселся в «Мерседес», направляясь к Беверли-Хиллз. Рэндалл поплелся обратно в отдельную камеру, звеня оковами на лодыжках.

Теперь, получив все необходимые разрешения и предосторожности, Роберт вернулся в Центральную мужскую тюрьму. Он прошел проверки охраны и ждал Рэндалла Томпсона в одной из комнат для личных встреч, где стекло в два дюйма толщиной разделяло его и Рэндалла. Сидя за маленьким хлипким столом, он решил с пользой провести время, настраивая дату на часах.

Рэндалла считали опасным заключенным, поэтому его собирались держать в одиночной камере вплоть до суда. Одиночное заключение было благословением для кого-то вроде него. Здешняя публика приветствовала жестоких педофилов с особым азартом.

Дверь открылась, и двое охранников ввели Рэндалла, занявшего одинокий стул с тяжелым вздохом.

— Когда закончите, просто постучите в дверь, — сказал охранник.

— Эта комната обеспечивает конфиденциальность? — поинтересовался Роберт.

— Мы будем наблюдать за вами через стекло, но здесь нет ни камер, ни микрофонов.

— Спасибо, — кивнул Роберт.

— У вас час, — охранник с отчетливым щелчком закрыл за собой дверь.

Преподаватель естественных наук, которому грозили по меньшей мере три пожизненных, с недоверием оглядел Роберта.

— Снова вы?

— Снова я, — он разблокировал планшет. — Нам нужно пройтись по предварительным деталям вашего дела.

Рэндалл подался вперед и пробежался пальцами по белой бороде.

— Я бы хотел выбраться отсюда и поехать домой. У меня есть собака. Мне нужно проверить ее.

— Ваша собака у местного отделения по спасению животных. Они придержат ее до вашего приговора или освобождения. Если вас приговорят, ей подыщут другого хозяна. Если кто-то из ваших знакомых согласен ее взять, я могу это организовать.

Рэндалл потер указательными пальцами кустистые белые усы.

— И вы делаете это бесплатно? Вы так сказали.

— Да. Абсолютно бесплатно.

— Странно это, — пробормотал заключенный. Он кашлянул, и в его горле что-то влажно забулькало.

— Моя фирма достаточно часто берется за дела безвозмездно.

— Да, конечно, — огрызнулся мужчина. — Но я говорю о вашем сыне. Он его убил, не так ли?

— Да, верно, — Роберт щелкнул ручкой. — Я говорил об этом на нашей первой встрече.

— Ну, я тогда отвлекся. Но с тех пор у меня было время подумать, — он пододвинул стул немного ближе к стеклу и понизил голос: — Откуда вы знаете, что я этого не делал?

— Вам не нужно шептать. Нас никто не слышит.

Его колено постукивало о стол.

— Ваш сын… как его звали?

— Гейб.

Заключенный постучал толстыми пальцами о столешницу.

— У меня никогда не было детей, но есть племянник, с которым я близок. Это, эм… я представить не могу, что вы чувствуете.

Нет, не мог. Никто не мог, и испытать подобное он не пожелал бы и врагу. Единственным плюсом в смерти Наташи было то, что ей не нужно переживать это вместе с ним.

— Как давно… — пальцы замерли, и он снова поднял глаза, встречаясь с Робертом взглядом. — Он, эм… его похитили?

Его неосведомленность об истории Кровавого Сердца смущало. Но опять же, если бы Рэндалл был экспертом по смертям, Роберт не представлял бы его в суде.

— Он умер десять месяцев назад.

Рэндалл кивнул:

— Значит, э…

— Нам нужно пройтись по доказательствам против вас.

— Ну, я даже не понимаю, откуда у них доказательства.

Он был раздражающе бестолковым. Он либо не хотел, либо не мог осознать, что ему грозила жизнь за решеткой. Год назад, по предыдущим законам, он был бы включен в число кандидатов на смертельную инъекцию.