Терпеть не могу все эти ласковые прозвища, но, учитывая присутствие обидчика, можно и понежничать.

– Привет, милый, – последнее слово застывает на языке мерзким слизнем, однако мне удается произнести его без притворной сладости. – Всё отлично, не о чем беспокоиться.

– Уже возвращаешься в отель?

– Нет, заехала кофе выпить, – говорю спокойно, на спутника не смотрю – много чести.

– Сама или со своим новым другом? Не помню, какое имя ты называла, – заботливо интересуется Джим, а я на секунду замираю, думая, как правильнее ответить.

– Нет, не с другом, с тем парнем я больше не виделась. Это так, придурок какой-то, – говорю сердито, но по факту.

– После такого заявления у меня ещё больше вопросов, – усмехается бойфренд.

Я улыбаюсь.

– Ладно, давай перезвоню чуть позже. Ага, пока, целую.

Отключаюсь, кладу телефон экраном вниз возле себя. Внутри, на протяжении всего разговора и в особенности теперь, скручивается липкий ком из недосказанности и, что уж таить, обиды. Не люблю вести себя подобным образом. Проще прекратить весь этот фарс и разойтись в разные стороны.

Поднимаю кружку, делаю два больших глотка, чтобы побыстрее покончить с напитком. Бросаю взгляд на молочный коктейль недодруга, понимая, что тот особо не тронут, но сейчас это значения не имеет.

– Кофе выпили. Считай, долг оплачен. – О да, я цитирую!

Беру телефон, встаю, хватаю сумочку со спинки стула и направляюсь к выходу. С меня достаточно.

«Тихо, спокойно, пара шагов и всё закончится», – попутно успокаиваю себя, практически достигая заветной цели в виде двери. Однако сегодня Вселенная ко мне явно неблагосклонна или неблагосклонен Со Джин, что больше тянет на правду. Как бы там ни было, за секунду до того, как рука касается дверной ручки, в мою спину врезается дерзкое заявление, между прочим, с расистским уклоном.

– Эй, янки, ничего не забыла? Вообще-то это ты должна мне кофе. Если счёт оплачу я – с тебя ужин!

Делаю размеренный вдох, затем выдох, разворачиваюсь и медленно возвращаюсь к столику. Стараюсь выглядеть спокойно, не обращая внимания на надменную ухмылку Ли, в противном случае глаза тут же закатятся. Попутно вынимаю портмоне, готовясь завершить наше знакомство здесь и сейчас, но ситуация резко меняется: Со Джин оказывается рядом, цепкие пальцы вмиг смыкаются на моём запястье (что уже начинает напрягать). А затем парень наклоняется, слишком навязчиво близко, и неприлично открыто всверлится в меня хищным взглядом.

– Люк, Джим… – томно шепчет он, – а ты не столь невинна, как мне казалось. Вчера так просила остаться, а сегодня убегаешь. Нужно ли напомнить, что ты получила работу благодаря мне? И не только потому, что я провёл тебя через охрану…

Заткнись, заткнись, заткнись – бесконечно крутится в голове. Но, увы, Со Джин не замолкает, чем стремительно уничтожает образ героя, сложившийся в сознании днём ранее, превращаясь в очередного самовлюбленного павлина с раздутым от самомнения хвостом.

Слова про работу в компании цепляют, но я стараюсь не фокусироваться на них! Плевать, пусть говорит, что хочет! Может, так он успокаивает задетое эго, ведь раз работа моя, то кто-то остался с носом!

Сердито закусываю нижнюю губу и молча отвожу взгляд в сторону первой, дожидаясь пока моя рука снова будет свободной. Ей Богу, не начинать же вырываться и устраивать сцену. Я жила в штатах долгие шесть лет и каких только заносчивых уродов не встречала, так что иммунитет у меня что надо!

Со Джин всё в той же самовлюбленной манере продолжает:

– Ладно, расслабься, я оплачу. Не важно, кто это сделает, сегодня мы поужинаем. Заеду за тобой в восемь, и, если ты действительно хочешь от меня отвязаться, советую быть готовой. К тому же, тебе не помешает помощь. В Сеуле туго с жильём, да и город ты не знаешь. Можешь, конечно, и дальше строить обиженку, обратиться к Люку, он не откажет. Однако поверь, его плата за помощь будет исчисляться совершенно другой валютой. – Здесь парень важно окидывает меня взглядом, словно его толстый намёк и без того не понятен. – Не спрашивай, почему я так уверен, не поймёшь. Он кореец, я кореец, это моя страна, мой город, я знаю людей, традиции, язык, а ещё парочку отличных риелторов, и, как ты наверняка уже успела убедиться, моими помыслами зачастую движет искреннее желание помочь. Это всё, что я хотел сказать. Увидимся вечером.

А вот как слышу этот монолог я: Ли настолько прекрасен и великолепен, что мне уже давно следовало пасть ниц и начать молиться на него, как на божество.

Вальяжная речь завершается не менее вальяжным протягиванием кредитки официантке, от чего начинаю смеяться, недолго, тихо, но искренне. Хотя, возможно, это истерическое.

– Ты так мило приглашаешь меня на свидание, прямо не могу, – с выдохом говорю я, прижимая руку к груди. – Мне действительно стоило бы вести себя чуточку сдержаннее, учитывая, КАК много ты для меня сделал.

Кокетливо заправляю прядь волос за ухо, смущенно опуская взгляд в стол.

– А теперь, конечно, не буду тебя больше отвлекать, – застенчиво-лживо улыбаюсь, после чего, совершенно «случайно», задеваю сумкой почти полный стакан молочного коктейля: емкость тут же падает на бок и её содержимое сочными брызгами летит в сторону Со Джина, который чудом успевает отскочить в сторону.

– О боже! Прости! – шокировано прикрываю рот ладонью, пока мои глаза смотрят невинной газелью. – От твоей сногсшибательности у меня что-то голова закружилась. Хорошо, что всё обошлось, – подмигиваю, разворачиваюсь и иду к выходу.

– До вечера, буду ждать, – машу на прощание рукой, не оборачиваясь, и как только выхожу за дверь кофейни, сердито и весьма эмоционально выругиваюсь на исконно русском, упоминая ту самую легкодоступную женщину.

– Ага, разбежалась! Вот же урод, а казался нормальным… Права была бабушка, я вообще не разбираюсь в людях, – недовольно бубню всю дорогу до такси, решая больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не общаться с этим выскочкой.

Моего номера у него нет, знает лишь где я живу и то временно. Так что ещё денёк и, считай, разбежались навсегда.

Сажусь в белый автомобиль с ярко-жёлтыми полосками на дверях, в этот раз опасливо поглядывая по сторонам, убеждаясь, что меня никто не преследует, и еду в отель. Фраза о полученной должности не даёт покоя, ведь если вопрос решенный, почему мне не сказали? И как Со Джин мог узнать это раньше? Ему сообщили на собеседовании? Как-то нелогично. Деваха с ресепшена точно не в курсе. Что ещё остается? Ладно, к чёрту, ненавижу гадать без исходных данных. Скоро узнаю, не будут же держать меня в неведении