Сжалилась судьба напоследок: даровала Федору Спиридоновичу легкую смерть и позволила перед уходом насмотреться на замерзающую юркую речку с крыльца своего дома. Долго сидел он тогда на холодной ступеньке, вглядываясь в ноябрьское темнеющее небо и на припорошенные девственным снегом темные ели на другом берегу. А вернувшись в дом, молча забрался на печь, и больше уже не проснулся…

Мой глубокоуважаемый дед ‒ «бывший кулак» Федор Спиридонович Шергин! Каким он был? Да просто честным тружеником и человеком сильнейшей духовной закваски! ‒ Начать жизнь с чистого листа, потеряв в один миг все, и прожить ее по совести не каждому удается!.. Под ударами судьбы в мешанине вселенского психоза он не скатился до утраты личности и не научился той предательской ухищренности, что позволяет балансировать где-то между подлостью и достоинством…

Справка о реабилитации

(Закон Российской Федерации от 18.10.1991 № 1761-1[23])

А Усьва, все та же и не та… Современный мост перекинут теперь через нее. От прежнего ‒ Демидовского, ‒ в диверсионном подрыве которого обвиняли когда-то Федора Спиридоновича, остались только внушительные опоры старинной кирпичной кладки. Обветшавшие, но величественные, они возвышаются над водой, как памятники вековой истории, внося некий диссонанс в картину таежного великолепия. Когда-нибудь ничего от них не останется!..

Как ветшают эти столбы и превращаются из монолитов в груды камней, так и наше прошлое. Все дальше и дальше лица и судьбы наших предков… Уходят в небытие столетия, и камни превращаются в песок…