— Конечно, — прохрипела она.

— Никогда так больше не делай, поняла?

Ксения утвердительно мотнула головой, Звонарев отстранился и неожиданно враз успокоился:

— Ты вся дрожишь, замёрзла? Садись в машину, я включу подогрев.

Перед ней стоял совершенно другой человек, не тот, что минуту назад безжалостно терзал её, и от такого мгновенного перевоплощения Ксюша окончательно перепугалась.

— Ничего не надо, я в порядке, — пробормотала она и с трудом разместилась в кресле.

Олег быстро пристегнул для неё ремень безопасности и вернулся на водительское сиденье. Ксюше казалось, что голова её резко потяжелела от мыслей. Теперь она поняла, про какого зверя он ей говорил.

Домой они ехали в абсолютной тишине. Ксения изо всех сил старалась не разреветься, боясь снова спровоцировать Олега. Она настолько вымоталась от переживаний, что едва не упала, выйдя из машины. Он тут же подхватил её на руки и понёс домой. В зеркальной двери лифта отчётливо маячил внушительный синяк во всю скулу, и Ксюша с горечью подумала о своём стремлении убежать от прошлого, но, видимо, судьбу не обхитрить, и на смену безнадеги и нищеты, неизменных спутников её жизни с матерью-алкоголичкой, пришли роскошь и полная зависимость от любовника-самодура.

— Завтра куплю самую лучшую мазь, всё пройдёт, — виновато отозвался Олег, проследив за её взглядом. — Ксюшенька, прости меня, я тебя очень люблю, но в порывах злости я себя не контролирую.

«Наверно, от большой любви мне по лицу-то съездил», — мысленно добавила она. Теперь её единственным желанием было как можно скорее от него сбежать, но Ксюша понимала, что без денег и документов ей далеко не скрыться. Оставалось жить как раньше и ждать подходящего момента…

Ксюша и Олег молча вошли в квартиру. Он как ни в чём не бывало щёлкнул кнопкой выключателя, и приглушенный свет залил пространство вокруг них.

— Ксюш, нам надо поговорить, — осторожно произнес Звонарев.

Она лишь отрицательно мотнула головой и решительно прошла мимо него на кухню. Ксюша на время потеряла способность говорить, язык как будто приклеился к нёбу, наотрез отказываясь выдавать хоть какие-то звуки. Пережитый стресс давал о себе знать заторможенностью сознания, и Ксения несколько минут простояла возле холодильника, прежде чем достать первую попавшуюся упаковку с замороженной смесью и приложить к лицу. Мышцы постепенно привыкали к влажному холоду и приходили в норму, чего нельзя было сказать о её душевном состоянии. Внутренняя дрожь всё усиливалась, а сердце, казалось, сжали стальные тиски, однако подобная реакция организма была вызвана не поступками Олега, а его словами о её матери. Ксения категорически отказывалась это принимать, ей хотелось отмотать время назад, чтобы не знать эту горькую правду. Ею полностью овладела безысходность, вязкие, гнетущие мысли утягивали в тёмный водоворот отчаяния и апатии: «Как бы тяжело это ни было, но необходимо признать, что я в ловушке, в которую сама себя загнала, искусно расставленный капкан захлопнулся, а выхода нет и не будет…»

Уловив за спиной движение, она поспешила отойти к окну. Олег почти бесшумно подошел к ней и притянул к себе за плечи.

— Ксю, моя маленькая девочка, я чертовски устал. — Он нежно обнял Ксению и уткнулся подбородком в её макушку.

Ксюша снова запаниковала, меньше всего она сейчас нуждалась в его ласках, но избежать их не было никакой возможности. Она боялась что-то говорить, достаточно было одного слова, чтобы обрушить ту лавину эмоций, что накопились в ней за последние дни. Ксюша высвободилась из объятий и ушла наверх.

Олег тоже чувствовал себя скверно, злость ушла, оставив после себя чувство вины, он понимал, что нужно было как-то загладить свою грубость. До него вдруг дошло, что Ксюше с ним совсем не интересно, и даже финансовое благополучие не сможет её удержать в тех рамках, которые он для неё обозначил.

Его собственная жизнь складывалась в таких условиях, что он привык абстрагироваться от чужой боли и переживаний, это помогло ему не сойти с ума и выжить. Поэтому, немного поразмышляв, Олег пришел к выводу, что в случившемся Ксюша тоже виновата не меньше — нефиг было задом трясти перед толпой. Подуется пару дней и успокоится, к тому же завтра уже будет готов особый подарок, который он для неё заказал. Заглушив сомнительными аргументами муки совести, Звонарев плюхнулся на диван и включил телевизор.

***

Ксюша ходила взад-вперёд по коридору. Она никак не могла поверить в историю про маму, и ей очень хотелось с ней увидеться и всё выяснить. Её мать не была ангелом, но чтобы взять и продать дочь… Это было немыслимо и попросту невозможно. Но факты — вещь упрямая, мама не видела её около месяца и, разумеется, давно бы обратилась в правоохранительные органы. Выходит, что у неё всё-таки была причина для безмолвия. Ксюша предстала в своих глазах невероятно жалкой и незначительной, она снова и снова задавалась вопросом: как ей жить дальше и кто ей поможет…

Она зашла в ванную комнату, закрыла дверь на защёлку и уселась на край ванны. На глаза попался бритвенный станок, Ксюша задумчиво его схватила и начала нерешительно прокручивать в руках. При желании из него можно легко раздобыть лезвие, но от появившейся в голове кровавой картинки по спине прошёл холодок. Нет, она обязательно найдет выход, нужно только запастись терпением.

Тяжело вздохнув, Ксюша забросила станок обратно на полку и встала под душ. Прохладные потоки воды немного её успокоили. Она завернулась в большое полотенце и подошла к зеркалу, чтобы снять макияж. Стоило ей поднести к лицу ватный диск, как ручка двери дёрнулась.

— Ксю?

Ксюша не успела что-либо ответить или открыть защёлку, как Олег уже плечом вынес дверь, часть хлипкого замка звонко упала на кафель, и этот звук вывел её из оцепенения.

— Ты зачем дверь закрыла?

— Не знаю, наверное, машинально…

— Я уж подумал… Всё, не буду мешать. — Он внимательно на неё взглянул, потом подвигал на петлях дверное полотно и подытожил: — Завтра новую установим.

Ксения долго не решалась выйти из своего укрытия, молча наблюдая за льющейся водой в раковине.

— Ксюш, ты ещё долго? — снова позвал Олег, которого уже начинало беспокоить её отсутствие.

— Иду.

Не в пример Звонареву, который моментально уснул, Ксюша ещё долго плакала в шёлковую наволочку и рассматривала изученный вдоль и поперёк пейзаж на картине, казалось, что даже самый незначительный мазок кисти на ней не остался незамеченным.

Проснулась она поздно, с трудом оторвала голову от подушки и с недовольством отметила, что Олег дома, и, по всей видимости, готовит завтрак. Нехотя спустилась на первый этаж, есть ей совсем не хотелось, но ещё больше не хотелось видеть Звонарева.

— Милая, а у меня для тебя есть сюрприз, — сказал он, когда Ксения доела омлет. Звонарев ласково погладил её по руке, но она сразу её отдёрнула.