– Не стоит, – покачала она головой.

– Да?

– Пусть люди отдыхают.

Я поспешила избавиться от мыслей о человеке, что сидел замоей спиной, но в тот вечер нам все-таки пришлось сказать друг другу несколькослов.

Я возвращалась из дамской комнаты и столкнулась с ним увхода в зал.

– Добрый вечер, – сказала я и нашла в себе силыулыбнуться.

Пройти мимо, не поздоровавшись, казалось мне невежливым,хотя какая, к черту, вежливость. Он прекрасно знал, что за чувства я испытываюк нему, догадывался уж точно, если давал себе труд вообще думать об этом. Ябыла уверена, что он, кивнув в ответ, пройдет мимо, но он вместо этогозадержался и произнес без насмешки:

– Прекрасно выглядите.

– Спасибо.

– Вы редкая женщина, Юля, страдания вас как будтоукрашают.

– Вас это огорчает? – съязвила я, хоть это и былонеразумно.

– Нет, что вы. Радует.

– Здорово. А я вот повода радоваться, признаться, невижу.

– Неужели? – поднял он брови.

Я насторожилась, ожидая, что он еще скажет, и досадуя насебя за только что произнесенные слова.

– Вам не приходило в голову, что вы в рубашке родились?

Надо полагать, это намек на мое скверное поведение и его незнающую границ доброту, благодаря которой я до сих пор жива.

– Наверное, так и есть, – поспешно согласилась я.

– Не советую испытывать судьбу до бесконечности, –отрезал он. Это уже походило на угрозу.

Пока я соображала, что ответить, он улыбнулся и, кивнув мне,пошел дальше.

– Чтоб тебя, – пробормотала я под нос и поспешилак своему столику.

– Что он тебе сказал? – забеспокоилась Машка.

– С его точки зрения, я прекрасно выгляжу.

– Вот сволочь.

Тони с недоумением переводил взгляд с жены на меня.

– В чем дело? – спросил он.

– Так, проехали, – нахмурилась Машка.

– Нет, серьезно, чем он вам не угодил? По-моему, ВадимГеоргиевич…

– Он просто душка, – перебила его Машка. –Кто бы спорил?

Тони замолчал, нахмурившись и сообразив, что объяснений недождется. А я за него порадовалась, он жил в мире, где не надо ежедневнобороться за свою жизнь, где такие, как его друг Рахманов и этот Долгих, быливполне приличными людьми и даже вызывали симпатию. Интересно, что было бы,узнай Антон правду? Тони странный парень, так что остается лишь гадать. Вполневероятно, что он на старинный манер отказался бы пожать руку мерзавцу. Пустьпребывает в иллюзиях, крепко спит по ночам и считает своего друга отличнымпарнем.

Мы пытались вернуться к ничего не значащей болтовне, нобеседа не клеилась. Я взглянула на часы, пора отправляться к Виссариону, негожепренебрегать своими обязанностями.

– Что ж, по домам? – сказала я.

Машка, взглянув на меня, кивнула. Тони расплатился, и мыпошли к выходу.

– Мы отвезем вас, – ожидая такси, предложил Тони.

– Не стоит. Пройдусь немного.

– Ты домой? – спросила Машка.

– Переоденусь и в «Бабочку».

Тони взглянул на меня в замешательстве и после недолгойдушевной борьбы задал вопрос:

– Вы опять там работаете?

– Да. Безделье дурно сказывается на моем характере.

– Юля, – игнорируя сердитый взгляд Машки,неуверенно начал он. – Почему бы вам не найти более подходящую работу?

– А эта чем плоха? – удивилась я.

– Я ничего такого не имею в виду… Просто такая девушка,как вы…

– Да-да, у меня масса талантов, одна беда – я ленива.Так что эта работа как раз по мне. Только и дел, что развлекать шлюх игрой нарояле.

– Я ведь серьезно говорю, – обиделся Тони. –Хотите, я вам помогу с трудоустройством?

– Виссарион мне никогда не простит ухода, –хихикнула я. – Мы ж не просто так, у нас миссия – нести в массы доброе,вечное.

– Иди, – засмеялась Машка. – А ты отстань отнее! – прикрикнула она на мужа. – Лучше поищи себе приличную работу,а то горбишься на заводе за копейки.

Я дождалась, когда они, устроившись в такси, отъедут,помахала Машке рукой на прощание и побрела домой.

Утром явился Ник. Мысль о том, чтобы искать иголку в стогесена, у него, как видно, энтузиазма не вызывала, и он начал изводить меняпридирками. Чтобы его задобрить, я приготовила кофе, но это не помогло.

Мы отправились в заведение, которое в нашем списке стоялопервым. Это было крошечное кафе на окраине, куда, если верить донесениюнаблюдателей, Павел заезжал пообедать. Шесть столов и барная стойка.Девушки-официантки выглядели усталыми, несмотря на начало рабочего дня, ивзирали на клиентов как на личных врагов. Улыбки, которые периодическипоявлялись на их лицах, были до того фальшивыми, что против воли хотелосьсказать им гадость.

– Ну, какие будут идеи? – спросил Ник, устраиваясьза свободным столом и презрительно оглядываясь.

Я тоже огляделась. С моей точки зрения, только олух могпопытаться здесь что-то спрятать. Стены голые, батареи забраны решетками. Столи стулья как тайник не годились, их могли переворачивать, когда мыли полы,хотя, судя по всему, о чистоте здесь особо не пеклись.

– Зал не годится, – констатировала я, чтобы Ник неусомнился в моем желании что-то найти. – В конце концов, это только перваяпопытка.

– Утешила, – фыркнул он.

– Не злись.

– Что ты, милая. Для меня такое счастье таскаться стобой по дешевым кафешкам, тем более что занять себя совершенно нечем.

– Давай я поболтаюсь по дешевым кафешкам в одиночестве,чтобы у тебя не портилось настроение.

– Лучше подумай, где твой муженек мог спрятать ключ,приди ему такое в голову именно в этом месте.

Я пожала плечами.

– Знаешь, он, как и ты, не любил дешевые кафе. –Заметив, что Ник принял это замечание без восторга, я поспешно сказала: – Еслине зал, то, скорее всего, туалет. Пойду взгляну.