– Какой-то документ, который произвел на нашегонебожителя впечатление? Эй, ласковый мой, – позвала я, заметив, что Никсидит с отсутствующим видом. – Ты с перепоя думать в состоянии или отложимразговор до лучших времен?

– Мои умственные способности всегда на высоте. Училасьбы у папы, сучка безголовая. Куда ты клонишь? – нахмурился он.

– Что, если предъявленная бумажка – это все что было уПавла?

Ник захихикал, сделал глоток кофе из чашки и веселопосмотрел на меня.

– Не считай других дураками, это вредно для здоровья.Документы твой муженек отсканировал, а дискету передал Долгих. Поначалу, как тыпомнишь, он отправил диск нашим конкурентам, прибери их, господи, поскорее.Диск суду не предъявишь, но если бумажки окажутся не в тех руках… Надо, чтобыони оказались у нас, детка.

– И что дальше?

– Дальше не твоего ума дело. Главное – найди мне их.

– Зачем, по-твоему, я трачу сейчас твое и свое время?

– Очень интересно, зачем?

– Уверена, ты пытался их найти. Может, поделишься тем,что успел накопать, чтобы мне не ходить проторенными путями?

– Тебе хорошо известно, когда твой муж вернулся в нашгород. Так вот, до встречи с тобой он жил у одной шлюхи, впрочем, это тебе тожеизвестно. У нее чисто, я проверил. С матерью он не виделся, только звонил ей.Разумеется, он мог послать ей бумаги по почте, но, во-первых, это рискованно,ведь у родных и друзей будут искать в первую очередь…

– А во-вторых?

– Во-вторых, он их не посылал, – нахмурилсяНик. – По крайней мере, через почтовое отделение она ничего не получала.

– С кем он здесь встречался, не считая меня?

– С супостатами-конкурентами, точнее, с одним го них,которого сам и пришил впоследствии, с твоей Машкой и ее малахольным мужем. Естьеще несколько старых знакомых, которых я в расчет не беру. Уверен, он бы недоверил никому эти документы.

– Тогда где они могут быть? – нахмурилась я.

– Где угодно и нигде, – скривился Ник. –Самое разумное – банковская ячейка. В его вещах был ключ и бумага, дающая праводоступа к ячейке? Нет, – сам себе ответил Ник. – Но они должны быть.В его и твоей квартире я искал – пусто. Тачка, квартира, его девки – тоже. Ногде-то ключик лежит. И если мы его найдем, ты, как законная супруга, с полнымправом можешь заглянуть в ячейку.

– Ты предлагаешь искать иголку в стоге сена.

– А на кой хрен ты мне сдалась, если бы найти бумагибыло так просто? Ты знаешь своего засранца-муженька лучше других, вот инапрягай мозги.

– Значит, нигде и везде, – кивнула я. – Онбыл под наблюдением, так? Отчеты у тебя сохранились?

– Сохранились. Зачем тебе отчеты? Все места,показавшиеся подозрительными, мы давно проверили.

– Кафе, к примеру, подозрительное место? – задалая вопрос. Ник хмуро уставился на меня, а я продолжала: – Ключ от банковскойячейки много места не займет, так же, как и пропуск. Прилепи скотчем вкаком-нибудь труднодоступном месте и…

– Определенный риск в этом есть.

– Конечно. Но при себе носить его гораздо рискованнее.

– Черт, – покачал головой Ник – Мне уже тошно приодной мысли о работе, которая нам предстоит. – Он подался вперед и, глядямне в глаза» сказал: – Но оно того стоит, детка. Оно того стоит. Это наша путевкав счастливую жизнь.

– Хозяева тоже не дураки, – осторожно заметила я.

– Правильно. Мы проявим верноподданнические чувства ивернем им документы. Но самые интересные оставим себе.

– Если все их Павел отсканировал, твои хитрости сразувыйдут наружу.

– Предоставь это мне. Главное, раздобыть бумаги.Сладкоречивый не успел объявиться? – сменил Ник тему.

– Заглядывал вчера, – ответила я. Он засмеялся:

– Надо же, неймется парню.

– Зря радуешься. Он заехал только для того, чтобысообщить: между нами все кончено.

– Напомни, дорогая, сколько раз он говорил тебе это?

– У меня создалось впечатление, что на сей раз он былнастроен серьезно.

– А до этого он шутки шутил? Брось, парень крепкоподсел на сладенькое. Сейчас он здорово злится, ведь ты крутила любовь с Деномза его спиной. Малость успокоится и прибежит.

– Не может он быть таким идиотом, – возразила я.

– Может, может. Мужиков к тебе тянет, как алкаша кбутылке. Взять хоть меня, к примеру. Уж сколько раз клялся, что сверну тебе шеюи заживу счастливо, так нет, снял последнюю рубаху, чтоб вытащить тебя издерьма.

– Не последнюю, как видишь, в шкафу я нашла ещеодну. – Я подумала, что Ник разозлится, но он был подозрительнодобродушен.

– Ты выглядишь восхитительно. Может, снимешь ее кчертовой матери и попытаешься привести меня в чувство?

– Береги силы, они тебе еще понадобятся.

– Вот так всегда, нет бы утешить папулю. Ник поднялся ипобрел из кухни, вернулся назад с ворохом бумаг.

– Вот те самые отчеты, – бросив их передо мной,пояснил он. – По мне, так ничего интересного.

Я стала просматривать отчеты, то и дело ухмыляясь.

– Они достойны рубрики «Нарочно не придумаешь», –сказала я. видя, что мои ухмылки раздражают Ника.

– Да, с правописанием у ребят плоховато. С мозгами,кстати. тоже. А чего ты хочешь? Не у всех папа профессор.

Правописание и оригинальный стиль перестали интересоватьменя очень быстро. Поразило другое: люди Ника буквально не спускали глаз сПавла. Знал ли он об этом? Должно быть, догадывался. Значит, был вдвойнеосторожен. Имена, даты…

– Чего щекой дергаешь? – хмыкнул Ник. –Воспоминания нахлынули? Жаль, что твой муженек тебе не доверял, избавил бы насот непосильной работы.

– Что ж, кое-что все же есть, – не обращаявнимания на его слова, вздохнула я. – Начнем?

– Завтра. Сегодня я ни на что не годен, –отмахнулся Ник. – Поцелуй папу в темечко и вали отсюда. И забери своюпушку. Оружие в доме – плохая примета, так и тянет застрелиться.