Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Со мнойжелал поговорить следователь, причем незамедлительно, и я отправилась к нему,гадая по дороге, чего ждать от этой встречи. По иронии судьбы следовательоказался моим старым знакомым, но, несмотря на это, дружеской нашу встречуназвать было никак нельзя. С самого начала разговора он был настроенскептически.

– Странное дело, Юлия Витальевна, где вы появляетесь,там непременно вскорости фигурирует труп.

– А где я появилась? – в свою очередь съязвила я.

– Неужто не знаете, что ваш друг господин Миронов внастоящее время находится в больнице, в него стреляли.

– Занятно. Только он мне не друг, а знакомый. И японятия не имею, где он. Я уезжала на пару недель из города, так что не вкурсе.

– И ваш отъезд с этим печальным событием никак несвязан?

– Конечно, нет. Я отдыхала на даче у подруги.

– Что так? У вас вроде бы свой прекрасный загородныйдом, даже бассейн, я слышал, имеется.

– Имеется. Но мне хотелось побыть наедине с природой, атам большой поселок, народ снует туда-сюда. Вот я и решила…

– А где у подруги дача? – Я назвала адрес, которымснабдил меня Ник.

– Далековато.

– Ага. Что как раз и ценно. Никто мне не мешал.

– Не мешал чему?

– Медитировать, – с серьезным видом ответила я.

Он посмотрел с печалью, но комментировать мои слова не стал,записал адрес, правда, не удержался и буркнул:

– Проверить это нетрудно.

– Ради бога, от всей деревни осталось три дома и тенежилые.

– Не страшно вам там было?

– Я не боязлива.

– В этом не сомневаюсь. А может, все-таки есть причина,по которой вас вдруг потянуло к одиночеству?

– Причин сколько угодно.

– Интересно.

– Вам вряд ли. Депрессия у меня после потери мужа, вобщем, жизнь не радует.

– Очень даже интересно, – хмыкнул он. – Какраз о потере мужа я и хотел с вамп поговорить. Его ведь застрелили?

– Застрелили, – кивнула я.

– Кто, вы знаете?

– Нет. Ваши, кстати, тоже не знают. По крайней мере,никто арестован не был, следствие идет ни шатко ни валко, если вообще кто-тоеще занимается этим делом.

– У вас не возникло желания самой что-то узнать?

– Странный вопрос. Если вам ничего не удалось, у менявообще нет никаких шансов.

– Не скажите, – вновь усмехнулся он. – Свашими возможностями… очень может быть, что и узнали бы.

– Что за возможности вы имеете в виду? – удивиласья.

– Ну-ну, Юлия Витальевна, не скромничайте. Нам хорошоизвестно, кто у вас в друзьях числится.

– Да? Значит, вам известно больше, чем мне.

– Опять же я не уверен, что вы были искренни соследователем. Что-то ведь могли и утаить. Вполне извинительно, между прочим.Может, и за свою жизнь боялись? Дело-то странное. Что за деньги были на местеубийства вашего мужа, к примеру? Откуда они взялись? Вы утверждали, что незнаете. Но, может, догадывались?

– Если бы я о деньгах знала, то постаралась бы ихубрать с глаз долой до вашего приезда и сейчас жила бы припеваючи.

Он засмеялся, приглядываясь ко мне, я тоже хихикнула, чтобысделать ему приятое, но его симпатии не завоевала.

– Любящая женщина в подобной обстановке вряд ли будетдумать о деньгах, или мужа вы не любили?

– Скажите, пожалуйста, какое это имеет отношение к теменашей беседы?

– Прямое, Юлия Витальевна, – посуровел он. –Смотрите, что получается. Муж ваш убит, убийство по всем признакам заказное,действовал профессионал. А через некоторое время вы появляетесь в компанииДениса Миронова, у которого в городе дурная слава.

– Это точно, редкий подлец и к женщинам скверноотносится.

Он опять засмеялся.

– Говорят, что под крышей охранной фирмы, –перешел на шепот следователь, – работает киллерская контора. – Он мнеподмигнул, весьма собой довольный.

Я изобразила, как могла, потрясение:

– Серьезно? Говорят или правда?

– Правда, Юлия Витальевна, правда.

– Что же тогда вы мерзавца не арестуете?

Он обиженно нахмурился:

– Придет время, арестуем.

– Значит, одни разговоры, – сокрушенно вздохнулая.

– Решительному человеку доказательства ни к чему, еслион, к примеру, не в милицию идти собирается, а свой суд вершить.

– Значит, в Миронова стрелял Зорро?

– Кто? – не понял он.

– Мститель. Защитник угнетенных. Что ж, возможно, неперевелись еще на свете чудаки.

– Почему же чудаки?

– Потому что вслед за этим последует либо тюрьма, либокое-что похуже. Вендетта противозаконна, насколько мне известно, но для людейМиронова дело чести найти стрелявшего, кем бы они не были: профессиональнымиохранниками или убийцами.

– Тут вы правы, – кивнул он. – Уверен, ониего ищут. Может, потому вас и потянуло в уединенное место?

– Не пойму, куда вы клоните, но на всякий случайобращаю ваше внимание на то, что уединенное место я покинула, хотя вы стрелкапока еще не нашли. Я в том смысле, что, если у ребят из охранного агентстваимеются какие-то подозрения на мой счет, верхом глупости с моей стороны было быпоявляться в городе.

– Признаться, я сегодня, услышав вас по телефону, тожеочень удивился.

– Чему? – сделав вид, что не понимаю, спросила я.

– Тому, что вы взяли да и вернулись.

– Не пойму, на что вы намекаете, – нахмурилась я.

– Бросьте. Все вы прекрасно понимаете. Из ресторана выуехали с Мироновым. Через час после этого его доставили в больницу согнестрельным ранением. Для вас, наверное, явился полной неожиданностью тотфакт, что он остался жив. И вы поспешили исчезнуть. Я усмехнулась, глядя нанего: