Конечно, Ник прав, выглядело все это подозрительно.Отправляясь сюда, я и не надеялась что-то узнать, и вдруг выясняется, что Павелздесь с кем-то встречался.

– И где теперь искать этого морячка? – вслухподумал Ник.

– Может, они не один раз встречались, – сказала я,чтобы его утешить.

– Может… Ладно, морячок значит морячок. Найдем, кудаему деться. Подумай на досуге, кому твой Пашка мог довериться?

– Из тех, кого я знаю, никому.

– И парня с такой наколкой ты, конечно, не видела?

– Не пойму, чего ты злишься? – возмутиласья. – Нам, в общем-то, повезло, хоть какой-то след. Хотя я не уверена, чтов папке было то, что мы ищем.

– Почему? – заинтересовался Ник.

– Ты бы отдал такие документы?

– Если морячок понятия не имел, что это…

– Но ведь он мог заглянуть в папку.

– II что бы понял?

Я опять пожала плечами.

– Зависит от того, что в этих бумагах. Ты их видел, я –нет.

– Я их тоже не видел, – съязвил Ник. – Еслиэто тебя утешит. Но сомневаюсь, что там чистосердечное признание Долгих во всехсмертных грехах. Он трахает этот город уже много лет, но вряд ли решилрассказать об этом.

– Час от часу не легче, – возмутилась я. –Что ж там такое?

– Что-то очень важное, детка, – засмеялсяНик. – За это Долгих готов был выложить миллион «зеленых».

– Отлично, будем искать неизвестно что. Банковский ключмне нравился гораздо больше.

– Мне тоже. Но, на худой конец, и Морячок сгодится.

Мы уже некоторое время стояли возле машины Ника, он сунулруки в карман джинсов и задумался, я топталась рядом. Казалось, он всецелопоглощен своими размышлениями, потому я очень удивилась, когда он вдруг сусмешкой сказал:

– Твой сладкоречивый проехал.

– Где? – вертя головой, спросила я.

– Опоздала, успел свернуть. Таращился на тебя с большимнеудовольствием, должно быть, моя компания его раздражает. Помнится, он велелмне держаться от тебя подальше.

– Тогда, может, его неудовольствие тебе стоит принятьна свой счет?

– Да черт с ним. Он ведь дал тебе отставку, выходит, тыдевушка свободная. Садись, проверим еще пару адресов.

Мы посетили еще две кафешки, куда заглядывал Павел.Осматривала их в основном я, идея о спрятанном где-то ключе от банковскойячейки, похоже, больше Ника не занимала, его мыслями овладел Морячок. Несколькораз он принимался рассуждать вслух:

– Допустим, это его старый приятель. Документы Французотдал ему на хранение, так?

– Зачем еще?

– Морячок должен знать, что твой Пашка уже на кладбище.Как, по-твоему, он поступит?

– Если он нормальный человек, отнесет папку впрокуратуру.

– Это если дурак. Нормальному человеку такие заморочкини к чему. Значит, два варианта: либо он попытается извлечь из бумаг выгоду,либо просто забудет о них. Какой тебе больше нравится?

– Ты же сам сказал, мы понятия не имеем, что вдокументах. Если Морячок смог понять, что ему попало в руки, то, вполневозможно, он решит заработать. Хотя, зная, что произошло с Павлом, это было бывесьма неосмотрительно. Скорее всего, они так у него и лежат.

– Ага, – кивнул Ник. – Услышал бы бог моимолитвы. Хотя старец слабоват на оба уха и вечно все путает.

Наши дальнейшие поиски в тот день результатов больше недали, но, несмотря на это, Ник остался доволен. Конечно, я тоже размышляла овстрече в кафе и о том, кем мог быть Морячок. Чем больше я о нем думала, тембольше склонялась к мысли, что он к вожделенным бумагам отношения не имеет.Хотя появление папки, конечно, впечатлило. Но везти через весь город важныедокументы, зная, что за тобой следят, весьма неразумно, а Павел был осторожен.Тут я невольно усмехнулась. По крайней мере, всех документов там точно не было.Возможно, это некая страховка на тот случай, если дело не выгорит и с самимПавлом что-то случится. Тогда он должен был снабдить Морячка инструкциями, кактому следует поступить. Времени прошло достаточно, эти документы уже где-нибудьда всплыли бы, если Морячок собирался инструкции выполнять. Черт, где искатьэтого типа? И вдруг явилась непрошеная мысль: если мы найдем его, как япоступлю, неужто в самом деле позволю Нику забрать документы? Сейчас я нехотела думать об этом, хотя уже знала: сделаю все возможное, чтобы этого непроизошло. Выходит, Ник напрасно ухлопал на меня свои деньги, вместоблагодарности я готова его предать. А ведь он действительно помог мне, спас моюжизнь.

Последующие три дня мы продолжали поиски, по ночам яразвлекала девиц, а с утра вновь появлялся Ник. Пока вдруг в очередном кафе намопять не повезло: официантка узнала Павла на фотографии.

– Он здесь часто бывал, – сказала она. –Заезжал обедать.

Мы находились неподалеку от дома, где Павел жил со своейподругой до тех пор, пока не перебрался ко мне.

– Он тут с кем-нибудь встречался? – полез Ник свопросами.

– Может, и встречался, я за ним не следила. Черездесять минут Ник, размахивая липовым удостоверением, собрал всех сотрудниковкафе в кабинете хозяина и устроил допрос. Хозяин, кстати, догадывался, чтомилицией здесь не пахнет, но предпочел играть по правилам, навязанным Ником.Надо сказать, мой друг бывает очень убедительным, обещая людям большиенеприятности. Стоит хоть раз заглянуть в его блеклые глаза, чтобы с ходуповерить: неприятности будут, да еще какие. Часа полтора он вытряхивал из людейдушу, пока одна из девушек не вспомнила мужика с татуировкой. По ее словам, последнийраз заглядывал он в пивную не так давно. Ник вцепился в несчастную бульдожьейхваткой, отпустив остальных, и та, нервничая и давясь слезами, сказала, чтовидела мужика несколько раз на улице. То есть выходило, что обретался он где-топо соседству. Ника это необыкновенно вдохновило:

– Теперь мы его найдем.

Я не сомневалась, зная его тактику, что он прочешет дом задомом и выйдет на след. Район не весь город, а у Ника полно осведомителей:сутенеры, проститутки, дилеры, все, кто не в ладах с законом. Оказать емууслугу никто не откажется. Подозревают ли люди о том, как много о них знаютокружающие?