– Ты долго будешь на меня пялиться? – внезапно произносит Дрю, а я дергаюсь от неожиданности.

Он улыбается и я начинаю смеяться. Шлепнув ладонью его по обнаженной груди, я утыкаюсь лбом в его плечо.

– За нами пришли.

– Я слышу, – отвечает Дрю. – Готова испачкать пару шмоток?

– Готова их раскрасить по своему вкусу, – говорю я и приподнимаюсь, чтобы встать, но тут же под силой крепких рук валюсь обратно на кровать. Я все еще хохочу, когда надо мной нависает крупное тело, а улыбка Дрю становится коварнее.

До Губернаторского острова мы добираемся на пароме. Вся группа одета в кепки и толстовки с капюшоном, чтобы избежать лишнего внимания. Но мне кажется, этим они еще больше его привлекают. Некоторые другие пассажиры внимательно разглядывают ребят, но, не сумев узнать, кто они и почему скрывают лица, теряют интерес и отворачиваются.

Место проведения Фестиваля стремительно наполняется людьми. Ди-джей в раскрашенной мазками краски футболке энергично кивает в такт звучащей музыке. Продавцы красок едва успевают продавать свой товар всем желающим. В этом месте уже творится безумие, а будет еще хуже, когда будет оглашено начало Фестиваля. Мы бродим между людьми, разглядывая окружающую нас обстановку. Дрю крепко прижимает меня к своему боку, чтобы я не потерялась. Я же, полностью доверив ему вести, оглядываюсь по сторонам, не заботясь о том, куда он меня ведет.

Через двадцать минут мы покупаем разноцветные краски и на острове начинается безумие. Все кричат и хохочут, бросаются красками друг в друга, танцуют под зажигательную музыку. В какой-то момент Дрю подхватывает меня и перебрасывает через плечо. Под мои визг и смех он добегает до лавки с красками, быстро покупает нужное количество и несется назад к нашей команде. Это приятное безумие, которое позволяет вновь чувствовать себя если не школьником, то студентом. Я хохочу до колик в животе и радуюсь так, как будто сегодня наступило Рождество и Санта приготовил для меня самый желанный подарок.

Во всем этом сумасшествии никто не останавливается ни на секунду. Складывается ощущение, что если хоть один человек замрет, весь механизм толпы потеряет заряд и перестанет работать. А потом Дрю снова подхватывает меня на руки, кружит и целует так неистово, как будто от этого зависит его следующий вдох. И мне впервые нет дела до того, какие слухи о нас будут кружить в нашей команде. Я хочу хотя бы пару минут побыть эгоисткой и получить то, в чем так отчаянно нуждаюсь.

Когда все заканчивается, праздник перемещается немного дальше, к палаткам с едой и напитками. Мы с ребятами идем туда же. Очки, которые я предусмотрительно надела, чтобы не получить краской в глаза, сейчас подняты наверх и удерживают растрепавшиеся из пучка волосы. Теперь члены группы не скрываются под кепками и капюшонами, потому что их лица покрыты разноцветными пятнами краски и вряд ли кто-то узнает их. Мы решили не умываться и оставить все как есть. Наш оператор Дэвид сделал огромное количество фотографий. Видеокамеру мы решили не брать во избежание привлечения лишнего внимания к группе, но Роб обязательно сделает отличное слайд-шоу из фотографий, и отразит в фильме этот момент бесшабашности. Хотела бы я видеть лица всех этих людей, когда они узнают, что, возможно, одно из пятен краски на их одежде оставил участник всемирно известной группы «Крашез».

Дрю

Не могу сдерживать свои руки рядом с Долли. Они все время рвутся к ней, хотят сминать кожу, ласкать ее и чувствовать. Даже на Фестивале красок Холи, на который Долорес парой фраз заманила всех участников наших команд, я вел себя не по-взрослому. Мне было плевать, кто и что имеет сказать по этому поводу. Она рядом, а это главное. И она не отталкивает меня, не пытается строить барьеры. Я не обманываюсь, наивно полагая, что Долорес сдалась под моим напором, потому что это точно не так. Слишком уж Долли упертая. И если она в какой-то момент решила, что отношения не для нее, то будет гнуть свою линию до последнего. Но я тоже не мальчишка из школы, который при первом ее отказе и грубости сдаюсь и ухожу. Я намерен бороться за нас и постоянная близость с Долли – только один из приемов, который я собираюсь использовать. Хочу, чтобы она привыкла к моему присутствию и перестала ощущать потребность дистанцироваться.

Мы наблюдаем за тем, как догорает закат. Наевшись до отвала вредной едой из фуд-траков, теперь вся наша команда лениво поедает мороженое, ожидая, когда начнется настоящее шоу от ди-джеев. Долли увлеченно облизывает шоколадный рожок, а я давлюсь слюной, глядя на это. Я не хочу мороженое, нет, я сгораю от желания к этой женщине. Мы уже смыли краску с лиц, но волосы Долли все еще покрыты разными цветами. И это настолько точно отражает ее внутреннее «Я», что кажется, словно она родилась с разноцветными волосами. Она замечает мой голодный взгляд и протягивает лакомство немного вперед.

– Хочешь?

Я медленно качаю головой, не сводя с нее взгляда.

– Нет.

– Точно не хочешь? – переспрашивает она, и я вижу в ее глазах бесят. – Потому что ты так жадно смотришь на это мороженое, что мне кажется, будто ты жаждешь попробовать его. – Долли высовывает язык и расслабленно проводит по мороженому. Так долго и томно, что внутри меня, кажется, взрываются петарды от потребности подмять ее под себя. – М-м-м, – стонет она, прикрыв глаза.

– Я знаю, что ты делаешь, – сиплым голосом произношу, немного подаваясь вперед к Долли.

– И что же я делаю? – Долли пытается состроить невинное личико, но огонь в ее глазах говорит красноречивее всяких слов.

– Ты соблазняешь меня, Диккенс. И знаешь, у тебя отлично выходит. Мне придется прикрываться тобой, когда будем возвращаться к автобусу, иначе вся группа еще год будет обсуждать мой стояк на Губернаторском острове.

Долли задорно хихикает, а потом неожиданно быстро приближается и у меня на носу и губах уже оказывается ее шоколадное мороженое. Она не пожалела лакомства, чтобы испачкать меня. Ее задорный смех становится громче, когда я хватаю ее одной рукой за талию, а второй за затылок, и прижимаю ее лицо к своему, размазывая по белоснежной коже липкое мороженое. Долли пытается увернуться, но я не оставляю ей на это шанса. Мы со смехом слизываем с лиц друг друга сладкое мороженое, а внутри меня все переворачивается от ощущения чистого счастья и радости. Это она делает такое со мной.

Когда на лицах остаются только шоколадные разводы, мы как по команде замираем. Наши взгляды встречаются. Светящиеся, счастливые и полные желания. Хочу украсть ее с этого праздника и до самого утра кувыркаться в постели. Наклоняюсь ниже и целую Долли со вкусом шоколадного мороженого. Ее прохладный язык проскальзывает мне в рот и наши тихие стоны смешиваются с тяжелым дыханием. Хочу ее до головокружения. Где-то на заднем плане играет музыка и шумит толпа, но я ничего не вижу и не слышу, потому что полностью поглощен Долорес. Не могу перестать целовать ее, ласкать ее тело, сжимать талию, судорожно блуждать ладонями по округлым ягодицам, вжимая ее в свой стояк. Это пытка, но такая, которая позволяет мне сделать следующий вдох.