***

Впрочем, было бы ложью утверждать, что Кан находился в полном неведении. Несколько лет назад, когда они с сестрой играли в прятки, одна сумасшедшая добралась до чёрного входа в их поместье и начала кричать. Она звала Аманя, сотрясая воздух такими отборными ругательствами, что дети не смогли пройти мимо и спрятались за углом кухни, запоминая каждое слово. А запоминать было что! Ведь она кричала о том, что их отец породил и бросил своего сына, бросил её. «Чудовище, монстр, твой сын такой же проклятый, как и ты! Видит Небо, Культ Солнца должен был сжечь тебя на Островах, ты околдовал меня, демон! А потом убил, убил их всех, ты всегда убиваешь с улыбкой на лицемерной роже!» – кричала сумасшедшая, а дети забрались на ограду, чтобы увидеть, кто же это такой интересный на улице.

– Ей язык вырвут, – тихо шепнула Сюин, протянув Кану руку, чтобы тот поднял её на черепицу.

– Всенепременно. А у нас есть брат?

«Жалкий трус, выйди и признай свои преступления!»

– Не удивлюсь. Отца часто не бывает дома.

– Он маме из-ме-ня-ет?

«Расскажи своей жёнушке, что ты творишь, когда тебя нет дома! Императору расскажи!»

– Ой, дурачок. Маму выдали за папу, потому что она сама проклятая. Думаешь, это по любви?

– Ну, это же не повод… – Кан провёл сестру к краю крыши так, чтобы они могли видеть сумасшедшую.

«Бездна должна была тебя сожрать, выродок!»

– Меня тоже отдадут за кого-то, кого отец выберет, – Сюин толкнула брата в плечо кулачком. – И если я встречу красивого мальчишку, то, конечно…

– Сюин!

– А что? Как будто тебя спрашивать будут. Это наш долг.

«Забери своего щенка туда же, откуда ты сам выполз!»

– Ну не с этой же. Ты посмотри, это глина в волосах?

– Мне кажется, её стошнило на ханьфу…

– Фу!

«Жизнь мне испортил, всю судьбу сломал, посмотри, во что я превратилась!»

Домашняя стража, что до этого послала за городским патрулём и молча отталкивала сумасшедшую, вдруг расступилась, а к худой и взъерошенной женщине вышел сам Цинь Амань. Дети замерли в предвкушении. Но отец только смерил нищенку презрительным взглядом, поморщился и повернул голову к стражнику.

– Ты. Да, бестолочь, к тебе обращаюсь. В моём доме служат шуты или солдаты? За какие заслуги вы получаете жалование, если не можете разобраться с этим убожеством без моей помощи? – спросил он ледяным вкрадчивым тоном, а стражник с трудом выдержал взгляд. – Отзовите патруль. Чернь невменяема. И бросьте меди – пусть помнит, что знать милосердна. Останется – прогнать.

Кан и Сюин расстроенно переглянулись. Это всё? Они-то надеялись, что увидят душещипательную сцену или хотя бы возню стражи с этой безумной. Но отец ушёл, а женщину действительно просто оттолкнули и выкинули подальше от поместья, не забыв выполнить распоряжение господина и швырнуть на дорогу пару медяков.

– А вдруг у нас и правда есть брат? – Сюин задумчиво смотрела в ту сторону, куда выгнали женщину. – Пошли!

– Куда? – Кан даже растерялся.

– Проследим за ней! Надо проверить. Догоняй!

– Сюин!

Ну и что ему оставалось? Только спрыгнуть вслед за сестрой.

Но как ни старалась Сюин догнать странную женщину, та словно в тенях растворилась. А когда они добрались до внутренних стен, то оказалось, что их так просто не перепрыгнуть, как дома, а стражники вовсе не были настроены нести ответственность за то, что пропустили двух знатных отпрысков дальше, в кварталы бедняков. И никакие угрозы самоуверенной Сюин их не впечатляли, так что от этой идеи стоило отказаться. По крайней мере, в этом убеждал сестру Кан, но фамильное упрямство не позволяло девочке так легко сдаться.

Они предприняли вторую попытку на следующий день, на этот раз хорошо подготовившись. Кан даже захватил с собой крюк с верёвкой, чтобы перебраться через забор там, где никто не увидит, а Сюин – еды, если им придётся задержаться. Это было опасное и захватывающее приключение. Именно тогда дети были вынуждены признать, что взрослые не так глупы, как им кажется: стражники поймали их по ту сторону стены не позже, чем через десять минут, и привели к отцу – с подобающим почтением, но железной хваткой.

Месяц после этого Сюин убиралась, а Кан тысячу раз написал иероглиф «почтительность» и познал все прелести работы в архиве сыскного приказа. Амань же ласково пообещал, что выдаст дочку замуж в самое скучное захолустье, какое сможет найти, а сын навсегда забудет про офицерскую школу, если в их пустые головы вновь взбредёт мысль принимать на веру любую «погань», которую льют им в уши. На прогулки в трущобы было наложено табу, городская стража – проинструктирована, а за вопросы о брате оба отправились до ночи стоять на коленях во дворе, отчего пришли к стойкому убеждению, что отец что-то скрывает. Но с годами эта история стала восприниматься обоими не больше, чем детская глупость – с тем же успехом можно было верить, что отец занимался пиратством, когда не был дома. Или в то, что он ест детей.

***

Возвращение из Канрё, до которого не было дела Дэмину, проходило очень ярко. Амань растворился на подходе к Лояну, оставив все почести генералу Вану. Кан и Вэй проехали через ворота столицы в стройном ряду таких же победителей – вот уже целая неделя, как их повысили до капитанов. Никто не смел ни думать, ни говорить о том, что произошло на самом деле, хотя каждый с содроганием вспоминал Хонгха, как и последовавшую за ней осаду. Шэнми снова призвал своих демонов, на этот раз, как и обещал полководцу – обойдя крепость и не подвергая пагубному влиянию Бездны войска Империи. И Лоян встречал их как героев, хотя на душе у солдат кошки скребли.

Вэй кашлянул, привлекая внимание Кана, – они почти не говорили ни до, ни после осады.

– Да?

– Помнишь наш спор?

– Конечно… – Кан растерянно покосился на Вэя, удивлённый тем, что тот заговорил об этом.

– Тебя всё-таки приложило больше. В общем, я жду тебя в гости, в любое время.

– Спасибо. Отец говорил о том, что меня перераспределят, так что я не знаю, когда смогу…

– Это не страшно. Можешь обменять это на сокола.

– Что?

– Пустынный сокол из нашего шатра, помнишь? Он Дэлуна, – Вэй помрачнел. – Я не то чтобы готов сейчас об этом говорить, и…

– Выполнять обещание.

– Да. Прости, твой отец…

– А чего ты ждал? – Кан поморщился. – Что это всё байки? Что он – добрый волшебник, а я – бедный непонятый одиночка? Я говорил вам с самого начала.

– Дай мне немного времени, хорошо? Я не считаю тебя плохим, да и… Дэлун сделал бы так же.

– Надо же, дошло.

– Поэтому забери его птицу, правда. В знак того, что я не считаю тебя гадом.