Он расхохотался, и у нее не осталось сомнений в том, как он относится к любви.

Внезапно на нее накатили воспоминания другого его смеха, нежного, приятного, когда она играла с его сосками кончиком своего языка. Он лежал на спине разгоряченный, а она поверх него. Потом через минуту, час, вечность он перевернул ее на спину и оказался над ней. Зажав ее руки над головой одной рукой, другой раздвигал ей ноги и смеялся так же приятно.

— Осторожно, ты едешь сорок миль в час.

Его замечание вернуло ее к реальности. Нижней губой она прикрыла верхнюю, чтобы стереть капельки пота, образовавшиеся от напряжения и жара, в который ее неизбежно бросало при воспоминании о той ночи.

Уже не первый раз она старалась убедить себя, что все это происходит не с ней, а с кем-то другим и постыдное напряжение между ногами не имеет к ней никакого отношения.

— Я пытаюсь сосредоточиться, — раздраженно бросила Хлоя.

В зеркале заднего вида она увидела, что Женя занята перепиской в телефоне, и вздохнула с облегчением.

— У тебя есть нарушения? — поинтересовался Ник, заметив, что Хлоя вцепилась в руль, даже костяшки пальцев побелели.

— Нет, — отозвалась она еле слышно.

— Посмотри, опять сидит в телефоне. — Он указал на Женю.

— Ты просто редко общаешься с подростками.

— Да, сегодня прямо день открытий. Почему ты водишь такое старье. — Он презрительно окинул взглядом салон авто.

— Надежность. Это качество сейчас очень недооценено.

— У меня есть надежная газонокосилка, но я не езжу на ней на работу.

— Если не нравится, можешь выйти. Фред тебя подберет.

— Сложный выбор. У Фреда ужасный вкус в музыке. Он включает в машине кантри и вестерн, в текстах песен всегда трагедия, разбитое сердце и безответная любовь. А у меня уши в трубочку сворачиваются. С другой стороны, если останусь, возможно, никогда потом не смогу ходить. — С этими словами он попытался хоть как-то размять ногу в ограниченном пространстве машины.

Хлоя одним движением откинула белокурую прядь. Хотя ее волосы были почти сухими, они до сих пор источали аромат шампуня. Ник не мог этого не почувствовать. Хлоя усмехнулась, но тут же засмущалась и отвернулась. Может быть, ей стоило отправить Женю с Ником, он все же ее дядя. Не ввязалась бы в эту авантюру. А может, она, наоборот, все сделала правильно?

Правильно было бы посоветоваться с Татьяной, но Хлоя не успела обдумать эту идею, ее сережка зацепилась за волосы и при любом движении головой сильно тянула. Не хотелось отвлекаться от дороги, чтобы распутать прядь, к тому же они только что проехали знак, предупреждающий о крутом повороте. Хлоя потрясла головой в надежде, что волосы сами распутаются, но стало еще больнее.

— Давай я помогу.

— Спасибо, не надо, — отозвалась она в панике.

Ник легко задел ладонью ее щеку, пытаясь распутать сережку. Хлоя затаила дыхание. Его прикосновение стало для нее сильнейшим триггером, желание загорелось в ней с небывалой силой.

Безумие, думала она, но это не умаляло физического притяжения к нему.

— Это очень опасно. — Ник наконец высвободил прядь.

Хлоя тут же представила, что мочка уха может порваться и кровь брызнет из рваной раны или останется проплешина на голове. Жутко, но не хуже его прикосновений и дыхания на коже.

— Они сделаны на заказ. Серебряных дел мастер — мой друг. — Хлоя пустилась в объяснения, стараясь отвлечься.

Она где-то читала, что на ушах множество нервных окончаний, и сейчас на себе проверила: это именно так.

Ник нахмурился.

— Ты все-таки порвала мочку уха. У тебя кровь. Это должно быть очень больно.

Воспоминания о долгих днях в госпитале после аварии тут же нахлынули на Хлою. Опыт не из приятных, однако она извлекла из этого пользу, научилась не думать о боли. Сейчас это кстати.

— Нет, не очень, — отозвалась она, а про себя добавила, что ей совсем не больно.

Хлое нравилось ощущение власти над болью. Конечно, ухо кровоточит и болит, а она будто парит над этим, возвышается.

Хлоя кожей чувствовала, что Ник не сводит с нее глаз.

— Помню, как мне прокалывали уши. Я тогда упала в обморок. Хотя это могло быть просто… Ой, осторожно!

— Извини, потерпи немного, я почти закончил.

Казалось, это «почти» длилось вечно, но, когда Ник закончил, он издал победный крик, откинулся на спинку кресла, держа в руках испачканную кровью сережку. Девушка вцепилась в руль мертвой хваткой, нужно следить за дорогой. Хлоя только вздохнула с облегчением.

— Клевые, — раздался позади голос Жени.

Она перестала слушать музыку, и теперь ее наушники болтались на шее. Она подалась вперед, взяла из рук Ника сережку и повертела в руках.

— Где ты их взяла? Мне очень нравятся.

— Один человек сделал их для меня.

— Твой парень?

Хлоя покосилась на Ника. Он сдавил пальцами переносицу.

— Нет, ее зовут Лайла.

И снова взглянула на Ника.

— У тебя болит голова? В бардачке должны быть обезболивающие и вода.

— Я в порядке, — отозвался он.

И оторвал пальцы от переносицы, глубоко медленно выдохнув. Он никогда не пользовался таблетками. Возможно, заслуживал эту боль, как напоминание о смерти друга.

— Дядя Ник пуленепробиваемый в прямом смысле слова, — гордо заявила Женя. — Ни царапинки не получил, когда был в горячих точках. — Она приложила серьгу к уху, любуясь на себя в зеркало заднего вида. — Мама говорит: у него только синдром выжившего.

Ник пристально посмотрел на нее. Женя поняла, что сболтнула лишнего, и постаралась выкрутиться.

— Она говорила что-то подобное, я точно не помню.

— Сколько можно? — Хлоя ощутила продолжительную вибрацию. — Возьмите телефон, это явно не мой.

Его телефон завалился в щель между сиденьями и подавал сигналы. Он протянул руку и попытался достать его. Наклонился и проник глубже. Хлоя едва дышала. В тесноте машины он почти касался головой ее ноги.

— Достал! — радостно воскликнул он и выпрямился.

Пробежал глазами по сообщению и обратился к Жене:

— Это твоя мама. Пишет, чтобы я не волновался, она уже нашла, кто заберет тебя из участка. Моя сестра тебе действительно доверяет, Хлоя, а вот мне потребуется немало времени, чтобы вернуть ее расположение.

— Она поймет.

Он усмехнулся.

— С чего бы это?

— Вы семья, — коротко пояснила она. — Где ты был, кстати? Не то чтобы мне так уж интересно. Я понимаю, это личное.