Ру лишь посмеялся в ответ, продолжая рассматривать пузырек с золотой водой.

— Зря ты меня не пустила, Тарья, — сказал он. — Видишь лишь, Кресс терпеть не может ведьм. У него личное. Столько ненависти ни у одного инквизитора к ним нет. Он-то думал, что ты из интуитов. Знаешь, те люди, которые случайно вкладывают в свои творения добрую магию. А врешь про тетку, потому как одной жить опасно. Так что не обижайся. Кресс себе нафантазировал нежную фиалку, а ты… Ты оказалась его страшным кошмаром.

Я помалкивала. Что уж тут скажешь? Петух придет за мной. Если деревенским не удалось спалить меня вместе с избой, то инквизиторы закончат дело. Ру мог просто свернуть мне шею. Его дружок почти справился с этим.

— Не дуйся, ведьма, — сказал Ру. — Обещаю, если мой друг выживет, мы сохраним твою маленькую тайну. В деревне нам сказали, что ты вернула женщину и мальчонку. Неожиданно. Разве у тебя не должно быть каменное сердце? Вон какие когти отрастила.

— Оно каменное, — процедила я.

— Почему ты тогда сама не крадешь детишек? Еще и лечить людей подвизалась.

— Вы же инквизиторы, — сказала я. — Всегда знаете все лучше всех. Вот и скажите, когда рассудок покинет меня.

Ру подошел ближе, вглядываясь в мое лицо. Затем посмотрел на друга. Кровь остановилась, а чернеющую плоть я убрала. Осталось только наложить швы. Темноволосый все это время лежал с закрытыми глазами и дергался каждый раз, когда я случайно задевала пальцами его кожу.

— Получается, это такая болезнь? — задумчиво произнес Ру. — Ты не сразу становишься злой, а постепенно? А каменное сердце — это метафора такая?

— Нет, — устало произнесла я. — Оно действительно окаменело.

— Как ты не умерла?

— Магия. Она продолжит гонять кровь по моим венам. И так до тех пор, пока во мне остается хоть немного жизни.

Я отложила в сторону смоченную в вине нить и отошла к столу, чтобы продезинфицировать инструменты. Взгляд в ведро с водой показал, что мои глаза горят зеленым. Кажется, я еще на один шаг приблизилась к небытию. Пугающие изменения продолжатся. Я буду становиться все злее, кровожаднее, опаснее, пока магия во мне не иссякнет. У меня был соблазн потратить ее сейчас и разом.

Странно, что когда я сотворила кучу проклятий в Кровижцах, смерть так и не настигла меня. Похоже, Истле подарила мне огромный запас магии, раз даже после уничтожения города что-то еще оставалось.

Мужчины о чем-то тихо переговаривались за моей спиной, изредка косясь на дверь. Я не могла расслышать, что они обсуждают, но точно ничего хорошего. Лицо Кресса исказила злоба, а Ру не прекращал ехидно улыбаться.

— Ведьма! — воскликнул альбинос. — То есть, Тарья. Ты же знаешь обычай?

— Да, — угрюмо кивнула я. — Ты спас мне жизнь, и теперь я тебе должна.

— Не совсем. Все же Кресс сам тебя душил, и сам потом спасал. Тут ты ничего не должна. Однако…

Он сделал большую паузу, рассчитывая услышать вопрос. Или хотя бы получить хоть какую-то реакцию. Но я равнодушно вернулась к топчану, подвинув плечом Ру, и взялась за дело.

— Однако ты спасла жизнь члену ордена, — разочарованно продолжил Ру. — Разве тебе не интересно, что мы можем тебе предложить.

Я хрипло расхохоталась. Инквизитор собрался меня удивлять!

— Что, вы не будете сжигать меня на костре? — ядовитым тоном произнесла я. — Просто отрубите голову? Как благородно с вашей стороны, господа! Или вашему другу нравится душить девушек, и он согласен заменить собой палача и виселицу?

Ру поморщился и махнул рукой. Немного подумав, он уселся на табурет, вытянув перед собой длинные ноги. Я едва удержалась, чтобы не пнуть их в сторону.

Кресс с видом мученика сверлил взглядом потолок.

— В том-то и дело, — сказал Ру. — Мой друг испортил мнение об инквизиции.

— Было бы что портить, — пробормотала я.

— И теперь он обязан искупить свою вину и вернуть тебе долг — жизнь.

Я расхохоталась и посмотрела на Ру. Однако тот был предельно серьезен.

— Вы дадите мне скрыться? — удивилась я.

— Конечно нет, — буркнул Кресс.

— Ты можешь стать опасной, — кивнул Ру. — Мы не имеем права тебя отпускать. Однако Кресс будет лично тебя опекать до тех пор, пока не поймет, что пора. Ты можешь прожить долгую жизнь, если покажешь инквизиции, что не представляешь опасности. какое-то время Кресс поживет рядом с тобой, присматривая. Потом будет лишь навещать столько раз в месяц, сколько посчитает необходимым.

— Ваш друг изначально уверен, что меня нужно уничтожить. Он потерпит пару дней и оттащит меня на плаху.

— Если он убьет тебя без моего одобрения, будет изгнан из ордена.

— Не такая уж большая плата за чистую совесть, — парировала я. — К тому же, полно вольных охотников на нечисть.

— Рад, что ты это понимаешь, — ответил Кресс, отворачиваясь к стене.

Ру продолжал хитро улыбаться. Он дождался, пока я закончу с раной его друга, и вытащил меня из избы “на прогулку”.

Альбинос увел меня по глубже в лес, не торопясь начинать разговор. Я знала, что инквизитор собирается сообщить какую-то неприятную новость, но не при друге. Вероятно, он хочет меня убить, просто нужно сначала съездить в орден за топором для ведьм. Или что-то вроде того.

Я не торопила его, прекрасно осознавая, что спешить некуда. Моя жизнь теперь была в руках Ру и Кресса. Благородства в инквизиторах никогда не водилось, так что казнь лишь вопрос времени. Да и что я теряла бы?

— Дорогая Тарья, — начал Ру.

— Это имя ненастоящее, — перебила я.

— Понятное дело, — хмыкнул инквизитор. — В ведьмах ведь ничего настоящего нет. Так, красивый мираж. Но мы не об этом, дорогая. Видишь ли, твоей глупой тушке очень не повезло.

Я пожала плечами. Мне не повезло в тот момент, когда я отказалась приворожить парня для Лики, и паршивка отправила письмо в орден. Теперь уж нечего страдать по упущенным шансам. Теперь думать надо, как спасаться.

— Будь на месте Кресса любой другой инквизитор, я бы смог замять дело. Даже наш старший брат, который уже уехал из деревни, не настолько критичен. Понимаешь, в мире есть неизбежное зло. Вот как ты. Мы позволяем вам существовать, пока вы не приносите вред деревне.

— А Див? — спросила я. — Что теперь с народцем?

— Они ушли, — снизошел до объяснения Ру. — Мы на них напали всем отрядом, но быстро поняли, что женщину и ребенка уже отпустили. Не в наших правилах истреблять сорняки там, где они росли всегда. Вот если проберутся в огород, это другое дело.

Я не верила ни единому его слову. Один из инквизиторов, казнивших мою семью, был долгое время маминым пациентом. Он даже не поморщился, пронзая ее копьем.