Король дивьего народца рассказывал мне загадки. Он мог говорить о прошлом и будущем, плести всякие небылицы или предсказывать судьбу. Однако каждое его слово было ядом.

Что уж тут поделаешь, народец любил извращать реальность до неузнаваемости. Я старалась не слушать песенки Дива, чтобы ненароком не испортить себе судьбу. Вдруг в важный момент своей жизни я приму неверное решение, неправильно поняв смысл стишка-загадки?

— Если вы такие умные, помогли бы мне копать, — буркнула я, продолжая разгребать рыхлую почву руками.

Ответом мне был звонкий хохот короля и его приближенных. Диву надоело крутиться рядом с хмурой каргой, откапывающей его кукол, и вскоре он исчез среди деревьев. Дубовая роща. Такая же ядовитая, как магия дивьего народца. Незаметная, но разъедающая до самой сути и подавляющая все вокруг.

Однажды присоединившись ко двору Дива, человек навсегда теряет вкус к жизни. Хорошо, что у меня его с зимы не было. Мое сердце не украсть даже Диву с его ослепительной нечеловеческой красотой. Она стало камнем. Не утащишь.

Наконец мои пальцы наткнулись на что-то твердое, и я принялась разгребать грязь с удвоенным энтузиазмом. Под корочкой травы появились маленькие деревянные фигурки. Они были сделаны с особым изяществом и мастерством: шарнирные руки и ноги, слой краски, прорисованные детали.

У кукол были плотно заклеены глаза и уши. Шутка вполне в духе дивьего народца: зачаровать человека так, что он не узнает местность и не слышит окрики других людей. Отправить его блуждать там, где он сотни раз был.

Иллюзии у них получались отличными. Я слышала, один человек несколько дней пытался выйти из своего дома, но никак не мог найти окно или дверь. В итоге его спасла золовка, пришедшая в гости и силой утащившая очарованного.

Вот и мать с ребенком могли сейчас сидеть где-нибудь в сарае и не понимать, зачем они туда пришли и как оттуда выйти. Оставалось лишь надеяться, что мне удастся быстро снять с них путы.

Я положила в ямку амулет, сняв проклятье, и зарыла его землей и прелой листвой. Див насмешливо фыркнул за моим плечом. Он снова появился на поляне, чтобы проводить меня.

— По лесам бредет она, седина в висках видна. Пламя пышет, пламя жарит. Ведьму вдруг петух ударит!

Я поклонилась королю.

— А загадка ведь верна, жаль не слышит нас она. Будет к ночи слезы лить. Ей придется боль убить.

Я выполнила свой долг перед двором, распрощавшись с королем со всем уважением. Выслушивать его бредни никто не обязан. Я заткнула уши пальцами, удерживая кукол под мышкой.

Дивьи люди принялись осыпать меня конфетами, пряниками, заморскими фруктами, скаля зубы в кривых улыбках. Я с трудом протиснулась мимо них и бросилась бежать. Оставаться при дворе у меня не было никакого желания.

Чаща почти сразу же выплюнула меня на опушку, что было поистине неслыханной щедростью с ее стороны. Мгновение назад я перебиралась через глубокие овраги и огибала кучи валежника, и вот надо мной блеснул кусочек неба.

Чаща относилась ко всем гостям одинаково. Некоторым везло, и они быстро выбирались из ее глубин, а другие же навсегда оставались там, став жертвами зверей и других существ.

По листве прошла рябь, и рядом со мной словно лопнул мыльный пузырь. Со всех сторон нахлынули запахи, звуки, яркие краски.

Я вдохнула полной грудью свежий лесной воздух, напоенный ароматом трав и жизни. Дивьи люди остались где-то в Чаще. Я надеялась, что мне больше не придется с ними встречаться. Див мог один раз поддаться. Может, второй, исключительно из любопытства. Но его двор всегда приносил мор, трагедии и жестокость в людские поселения.

— Эй! — крикнули где-то впереди. — Э-э-эй! Милка-а-а!

Даже здесь шли поиски матери и ее ребенка. Я вышла к деревенским, вся измазанная в грязи и с ветками в волосах. Люди посмотрели на меня как на лесное чудо. Лишь один парень храбро выступил вперед и ткнул в мою сторону палкой.

— Ты кто?

— Я? — заторможенно отреагировала я.

Мне пришлось пожалеть, что мы с Гленной так и не придумали подходящее имя. Парень ждал ответа, и остальные уже начинали нервничать. Пришлось выкручиваться.

— Т… Тарья. Ну, племянница ве… Кхм. Травницы, тети Ады.

— Что ты делала в лесу?

— Как что? — удивилась я. — Искала жену Вакулы и ребенка. Мы видели, как при господине инквизиторе подменыш сбежал.

Люди зашептались, нервно обмениваясь мнениями. Должно быть, еще не все знали о пропаже жены Вакулы.

— А почему грязная такая?

— В овраг упала.

— А что это у тебя в руках.

— Куклы. В овраге нашла. Тетка сказала все подозрительное ей приносить, уж она разберется, кто ребеночка-то забрал. И его мамулю.

Мне едва ли кто-то поверил, но останавливать не стали. Видимо, несло от меня знатно. Я сама чувствовала затхлый болотный запах, да и застывающая на ткани грязь вызывала рвотные позывы своим насыщенным цветом.

Я добралась до своей избушки и первым делом провела ритуал над куклами, убрав воск с их глаз и ушей. Проклятие быстро слетело. На всякий случай я достала из кукло сердцевину с локонами людей и быстро все сожгла.

Только после этого я наконец нашла время и на себя. Платье к тому моменту уже высохло, и грязь кусками отваливалась на пол. Я стянула его вместе с исподним, подмела в доме и отмыла с себя всякую дрянь. Этого мне показалось мало. Я разогрела на печи воду и отмыла волосы. Потом еще раз. И так, пока все тазики в доме не оказались заняты грязной водой.

Я так вымоталась за день, что просто задвинула лохань под стол, а вторую поставила у порога, чтобы с утра первым делом вылить эту муть. Мне хватило сил только принести новое ведро воды, с колодца, чтобы утром быстро сварить себе кашки.

Я натянула на голое тело ночнушку, быстро сбегала до колодца и обратно, а потом залезла на топчан. Слабо потрескивали догорающие дрова в печке. Я зарылась поглубже в шкуры, укрываясь тонким одеялом.

День выдался насыщенным, и вскоре меня сморило. Только вот полноценно отдохнуть не удалось. Я проснулась, почувствовав едкий запах дыма. Уже не было видно потолка. Все заволокло клубами сизого дыма.

В кои-то веки лень не погубила человека, а спасла. Я, надсадно кашляя, вытащила лохань, пинком растворила дверь и вылила грязную воду на тюк мокрого сена, кинутого к моему порогу. Его тлеющие остатки я попросту смахнула метлой подальше в траву. На почтительном расстоянии от избы толпились деревенские.

— Ведьма! — закричал один мужичок.

Его выкрик подхватили остальные и принялись скандировать это слово, как заклинание, как мантру. Без остановок. Ведь-ма, ведь-ма, ведь-ма! Я шустро нырнула в дом, захлопнув за собой дверь.