Сверху примчалась Ника-орлан, начала над нами кружить.

– По-моему, она пытается что-то сказать. Ты понимаешь орланов, Руби?

– Нет. Орланов – не могу, – признался братец. – Я, к сожалению, не искин. О, я вижу, где кончается лестница. Осталось не так уж долго, держись, сестра!

Ого! Прогрессирует. Скоро запомнит, как меня зовут.

Мы находились уже на большой высоте, ветер здесь казался до того злым, что пытался, похоже, выдуть мне мозг через уши. Приостановившись и отпустив одной рукой перила, я кое-как натянула капюшон. Ну вот, другое дело! Еще немного вверх, а потом еще немного, и вот уже Руби влез на неведомое плато. А вслед за ним и я. Ветер, гулявший здесь, был просто ошалевшим. Мой капюшон сорвало с головы, и он хлопал позади, словно флаг.

– Там кнопка есть, застегни, – посоветовал Руби.

Я воспользовалась советом. Брат тоже накинул капюшон и стал похож на пингвина. Видимо, я выглядела так же.

Вдалеке, ближе к еле угадывающимся вершинам, маячило что-то светящееся. Было непонятно: двигается оно или стоит.

– И где тут кто-нибудь живой? – Я перекрикивала завывания ветра.

– Да вот же! – показал Руби.

Даже после этого я не сразу заметила в паре шагов прилепившийся к горе домик. Он напоминал полукруглую палатку, только очень большую. Внутри горела лампочка. Окна были хоть и широкие, но не слишком прозрачные – свет еле-еле проникал наружу, поэтому очертания дома едва виднелись.

– Пойдем туда? – громко спросила я.

– Ой, а этого я еще не видывала! – воскликнула внезапно появившаяся Ника. И когда она успела выйти из трансформации? Белый комбинезон чуть светился. – Это свет от фонариков отражается. Так специально! Пока летала – «зарядилась», – пояснила она.

Ника бросилась совсем в другую сторону. Поодаль я разглядела огромный темный навес. Под ним что-то громоздилось, но понять, что именно, было невозможно.

Мы с Руби тоже подошли.

– Посвети-ка, техно! Тут тоже должно быть электричество. Наверное.

– Откуда у вас вообще электричество?

– Ветряки же!

Ника показала в сторону непонятной светящейся штуки, которую я заметила вначале. Теперь было ясно: это столб, на конце которого – вертушка.

– Ветряная электростанция? Здорово! – похвалил Руби и обратился к темноте под навесом: – Включись!

Ничего не произошло.

– Значит, сюда еще не провели, – разочарованно протянула Ника. – Так мы ничего не узнаем.

– Может, все-таки пойдем к техно, если они в палатке? Не зря же мы лезли на такую верхотуру? – начала терять терпение я.

– Ну пошли, – нехотя согласилась наша экскурсовод. – Заглянем в окна для начала. Вдруг кто из наших еще там.

Мы направились к дому у горы. К счастью, под ногами расстилалась трава, а не камни и передвигаться было гораздо приятнее. Вот и «палатка». А и в самом деле очень похоже на палатку: окно не стеклянное, а из мягкого прозрачного материала. Мы втроем прильнули к нему. Видно было так себе, но я все-таки разглядела высокого русоволосого парня. За ухом у него… я даже вздрогнула. Но нет, это был не мыслешунт, а всего лишь карандаш. Видимо, он тоже увидел нас, потому что тут же принялся открывать окно. Мы с Руби испугались и метнулись в сторону.

– Кто тут? – спросил парень, высунув голову. – Ника, ты, что ли? А чего так поздно?

– Да вовсе и не поздно, полдесятого, наверное. Я гостей привела. Только они шарахаются. Где все-то?

– Ромик спит уже, а дядя Андрей пошел на электростанцию договариваться насчет проводов. Завтра тянуть будем.

– Это туда, что ли? – Ника махнула в сторону навеса.

– Точно. Заводи свою мелюзгу. Только тихо, Ромика не будите.

И голова исчезла.

– Почему он назвал нас мелюзгой? – нахмурился Руби.

– Да он вас вообще не видел, – прыснула Ника. – Это я в прошлый раз птенчиков приводила. Пошли!

Она решительно двинулась в сторону входа. Дверь открылась навстречу, и мы один за другим переступили порог домика-палатки.

Внутри освещение было достаточно ярким, даже ярче, чем лампочки в «Зеленом углу». И хозяин дома, вернее, один из них, тот самый высокий парень, встречал нас. Он был не в орланской и не в искинской одежде, а в самом обычном свитере и джинсах. И карандаш из-за уха уже убрал.

– Насекомое? – вдруг спросил он удивленно. – Это ты?

– Димка?!

Понятно, почему я не узнала его сразу! Это был наш Димка, из интерната, Славкин друг, пропавший больше полугода назад. Тот самый, который сделал зеленую змейку! Он исчез сразу после Нового года, в январе, а сейчас середина сентября. Прошло восемь месяцев. И как же он за это время вымахал!

Мы кинулись обниматься. Я повисла на нем, таком огромном, не выдержала и завизжала от восторга. А он обнял меня и закружил.

– Здорово, что и ты тут! А это кто такой?

Я отлепилась от Димки.

– Да это же мой брат, Алеша! Я нашла его! Ну, только теперь его зовут Руби.

– Здорово! – повторил Димка. – Ты всегда говорила, что у тебя есть брат, но все думали, что это басни.

– А вот и не басни! Он знаешь какой?!

– Э, братва! Давайте потише, а?

Из-за перегородки высунулась сонная физиономия еще одного парня – всклокоченные волосы, глаза-щелочки, видно, мы его разбудили.

– Все, Ромик, мы тихо. Больше не будем.

Ромик что-то сердито буркнул и ушел досыпать.

– Что с тобой случилось, где ты был? Ты все это время был на Рока-Алада? – громким шепотом спросила я.

– Нет, конечно. Сюда нас привезли недавно, – вполголоса проговорил Димка, придвигая нам складные стулья.

Мы расселись.

В этой части домика было довольно уютно. Складной стол, заваленный всякой всячиной, – бумагой с рисунками, например. А еще на нем валялись и транспортир, и циркуль, и куча всяких разных линеек.

Кроме складных стульев, в комнатке был еще толстый надувной матрас с разостланным на нем спальным мешком. На полу – пестрый коврик.

– А вы правда похожи, – завертел головой Димка, рассматривая то Руби, то меня. – И волосы, и глаза. И брови тонкие. Только у тебя, Насекомое, нос прямой, а не курносый, как у братца. Но зато – рот до ушей!

Он беззвучно засмеялся и тихонько ткнул меня в плечо. Я совсем не обиделась – знаю, что рот до ушей, мне же все в интернате это говорили! И от этого стало так хорошо-хорошо, как будто я опять дома.

– Так вот. Меня тогда схватили охранники мэра прямо на улице, я чихнуть не успел. Запихнули на паром и отправили на Центральный остров. А оттуда сразу на самолет – и на материк.