Илл. 2.2. Уровень гормонов во время и после беременности у людей. На протяжении всей беременности постепенно растет уровень эстрогена, прогестерона и пролактина. Роды характеризуются резким падением уровня эстрогена и прогестерона и резким всплеском уровня окситоцина, вызывающим сокращение матки. Во время кормления грудью в послеродовом периоде колебания уровня пролактина стимулируют выработку молока между кормлениями, сменяясь колебаниями уровня окситоцина, который способствует выделению молока из сосков во время кормления в ответ на сосание ребенка (рефлекс вытекания).

Johannes Kohl, Anita E. Autry, and Catherine Dulac, «The Neurobiology of Parenting: A Neural Circuit Perspective», Bioessays 39, No. 1 (2017): 1–11

Гипоталамус — это небольшая древняя структура в мозге, компоненты которой принципиально важны для многих базовых жизненных функций, в том числе вскармливания, питья, агрессии и полового поведения (илл. 2.3). У млекопитающих гипоталамус выделяет окситоцин в определенные области мозга, тем самым запуская цепь событий, в результате которых самка ведет себя, как подобает матери, и крепко привязывается к детенышам[74]. Тот же гипоталамус вырабатывает вазопрессин, который запускает другую цепь событий, побуждая мать защищать детенышей, в том числе и от хищников. Аксоны вырабатывающих окситоцин нейронов простираются в миндалину (см. илл. 2.3), которая регулирует эмоции — в частности страха, но и радости тоже[75]. На конечных участках — участках-мишенях — нейроны выделяют окситоцин. Среди прочих результатов высвобождения окситоцина в миндалине — притупление страха. Возможно, именно поэтому ребенку, разбуженному ночным кошмаром, помогают объятия и убаюкивание. Они способствуют выделению окситоцина, который успокаивает его, приглушая тревогу и страх.

Илл. 2.3. Слева: схематическое изображение правого полушария человеческого мозга, вид от срединной линии, как если бы левое полушарие убрали. Черными линиями обозначены избранные нейронные пути от вырабатывающих окситоцин нейронов в гипоталамусе к передней поясной коре (ППК) и подкорковым структурам — прилежащему ядру (ПЯ), миндалине, супрахиазматическому ядру (СХЯ), ядру ложа конечной полоски (ЯЛКП) и стволу головного мозга. Справа: увеличенное схематическое изображение гипоталамуса и двух его структур, выделяющих окситоцин, — паравентрикулярного ядра и супраоптического ядра. Другие ядра гипоталамуса, такие как те, которые регулируют процессы еды и питья, не показаны.

По материалам A. Meyer-Lindenberg et al., «Oxytocin And Vasopressin In The Human Brain: Social Peptides For Translational Medicine», Nature Reviews Neuroscience 12 (2011): 524–38

От этих вырабатывающих окситоцин нейронов ответвляются аксоны, идущие в другие области мозга, включая древние части системы вознаграждения, а также в кору больших полушарий — в частности, в орбитофронтальную кору (область непосредственно над глазными орбитами, см. илл. 2.3). У млекопитающих один из таких участков системы вознаграждения с рецепторами к окситоцину — это прилежащее ядро, известное своей ключевой ролью в желаниях (стремлении добиться чего-то) и предпочтениях (получении удовольствия от объекта или события). Как показано на илл. 2.1, у моногамных полевок плотность таких рецепторов в соответствующей области гораздо выше, чем у беспорядочно спаривающихся. О чем говорит эта разница? О том, что у моногамных животных уровень активности множества нейронов меняется, когда окситоцин достигает их многочисленных рецепторов. Эти нейроны — часть системы, обеспечивающей заботу о партнере.

Активация одной группы специализированных нейронов в прилежащем ядре необходима, кроме прочего, для того, чтобы мать узнавала своих детенышей, а активация другой группы запускает мотивацию к проявлению материнского поведения. Прилежащее ядро связано с задней областью вентрального паллидума, которая выступает своеобразными воротами в систему вознаграждения, а также играет роль «управляющего» мотивацией. В вентральном паллидуме расположена «горячая» опиоидная точка (множество опиоидных рецепторов), стимуляция которой усиливает желания и предпочтения, а в передней его части — «холодная» опиоидная точка, где опиоидных рецепторов меньше и стимуляция приводит к снижению желания и предпочтения[76].

Как уже упоминалось в главе 2, каннабиноиды — это марихуаноподобные нейрохимические вещества, вырабатываемые мозгом. Когда каннабиноиды прикрепляются к специализированным рецепторам, у нас возникают положительные ощущения[77]. Каннабиноиды выделяются в прилежащем ядре в ответ на приток окситоцина. Каннабиноидные рецепторы присутствуют также в вентральном паллидуме и, скорее всего, участвуют в ощущении удовлетворения от действий и поступков. Связывание каннабиноидов с их специализированными рецепторами важно с точки зрения вознаграждения различных видов социального взаимодействия, таких как выполнение родительских функций и создание пары[78].

Эндогенные (вырабатываемые в мозге) опиоиды могут высвобождаться, когда высокосоциальные животные находятся в кругу родных или друзей. Один из результатов их воздействия — притупление болевой реакции. Иными словами, когда животные общаются с другими, болевой порог у них повышается, если его сравнивать с их же состоянием в изоляции[79]. Эндогенные каннабиноиды и опиоиды наряду с соответствующими рецепторами — один из основных источников удовольствия, которое мы испытываем в нашей социальной жизни. Удовольствие, которое мы получаем, обнимая наших любимых или своего малыша, — это внутренний сигнал, подкрепляющий наши действия. В результате мы еще теснее прижимаемся друг к другу. И все больше высвобождается опиоидов[80].