Чтобы разогнать объект до такой скорости, необходимо затратить огромное количество энергии, поэтому, чем легче объект, тем меньше будет это количество энергии. Соответственно, полезная масса корабля ограничивается буквально несколькими граммами. Это обстоятельство породило еще одно затруднение. Мало того, что нашему звездолету нужно преодолеть свой гигантский маршрут за срок гораздо меньший, чем сто тысяч лет, но, как только он достигнет Проксимы Центавра, он должен сделать снимки и отправить эту информацию на Землю таким способом, чтобы мы могли ее получить. Нужен, таким образом, маленький, легкий и дешевый в производстве корабль. Вследствие этих требований камера и передатчик должны в принципе напоминать то, что мы имеем в современных смартфонах. По нашим прикидкам, эта технология, с некоторыми модификациями, вполне подходила для нашей цели.

Мы отбросили нежизнеспособные идеи и усовершенствовали те, что остались, разработав в конце концов проект легкого космического корабля, прикрепленного к отражающему парусу – по сути, к зеркалу. Идея солнечного паруса – специально созданного для такой цели объекта, который будет приводиться в движение давлением падающего на него солнечного света, – возникла многие века назад. Еще в 1610 году Иоганн Кеплер писал Галилею о «кораблях или парусах, приспособленных для небесного бриза». Однако у нас не было даже отдаленной возможности получить такой материал вплоть до начала 1970-х годов. Как известно, свет, поглощаясь, нагревает любой объект, о чем вам расскажет соседская собака или кошка, которая ложится на солнечном месте, чтобы вздремнуть и согреться. Поэтому наше зеркало не могло быть обычным зеркалом, оно должно было поглощать менее одной стотысячной доли падающего на него света, чтобы просто не загореться. А потом нам нужно попасть в этот световой парус чрезвычайно мощным и очень точным пучком лазера.

И эта мысль тоже не полностью оригинальна. Концепция паруса, разгоняемого лазером, была высказана в год моего рождения (1962) писателем, физиком и провидцем Робертом Форвардом и развита впоследствии другими учеными, такими как Фил Любин, для использования в миниатюрных электронных устройствах и современных оптических приборах. Но никогда раньше идея не была так близка к воплощению в реальность.

По нашим расчетам, лазерный луч мощностью 100 гигаватт в течение нескольких минут мог направить парус размером примерно с человеческий рост на цель, разогнав за это время корабль с прикрепленной камерой и устройством связи до одной пятой скорости света. Для достижения этой скорости луч должен оказывать воздействие на дальности до пятикратного расстояния от Земли до Луны. Это, так сказать, взлетно-посадочная полоса нашего космического корабля. Разогнав его на такой дистанции, лазерный луч может придать аппарату достаточную скорость, которая позволит ему достичь ближайшей звезды в течение нашей жизни.

Все, что мы предлагали, было осуществимо с учетом имеющихся технологий. Трудно? Да. Дорого? Достаточно, этот проект был в ряду самых крупных научных проектов, таких как Большой адронный коллайдер в ЦЕРНе или орбитальный телескоп Джеймса Уэбба, однако он был дешевле, чем выстрел по Луне «Аполлона». (Многие люди, слышавшие об «Инициативе Starshot», признались, что не были так взволнованы космическими исследованием с тех пор, как пятьдесят лет назад была запущена миссия «Аполлон».) Но у проекта была высокая эффективность. После создания система для запуска могла быть использована много раз для отправки большого количества подобных кораблей – возможно, лучшим будет называть их зондами. Хотя сами мы привыкли называть их StarChips – Звездные чипы.

Вверху: «Инициатива Starshot» в представлении художника, запуск светового паруса с Земли с помощью мощного лазерного луча. В центре: образец легкого электронного устройства (StarChip), прикрепляемого к парусу вместе с камерой. Внизу: фотография солнечного паруса LightSail 2, запущенного Планетарным обществом 23 июля 2019 года, на котором сквозь парус площадью 32 квадратных метра видно Солнце. «Инициатива Starshot»/A. Лёб (верхнее и центральное изображения) и Планетарное общество (нижнее изображение).

Спустя всего несколько месяцев, в августе 2015 года мы вместе с моим постдоком Джеймсом Гильошоном написали статью о световых парусах. В ней обсуждалась возможность того, что (раз уж люди смогли до этого додуматься) другая разумная жизнь тоже может использовать эту технологию. Оттолкнувшись от этой гипотезы, мы предположили, что ученые могут попробовать обнаружить микроволновые импульсы, с помощью которых внеземная жизнь могла бы отправлять подобные аппараты к звездам.

Статья вышла в Astrophysical Journal в октябре 2015 го-

да, еще до официального объявления о запуске «Инициативы Starshot», поэтому мы с Джеймсом затронули в ней только одно из направлений наших с командой исследований в поисках возможных решений для проекта «Starshot». Но мне было приятно, что уже начальные, предварительные подходы к осуществлению задач, поставленных Юрием, нашли признание в виде опубликованной научной статьи.

Публикация в журнале также имела и неожиданные последствия: медиа обратили на проект внимание. Интерес СМИ не был целью моей работы, которая соответствовала тем же принципам, что и мои предыдущие исследования – о природе темной материи, первых звезд и черных дыр. Оглядываясь назад, я понимал, что это неожиданное внимание медиа есть признак того, что грядут важные события.

* * *

Вернувшись в Гарвард, мы продолжили работу, и через шесть месяцев после визита Юрия и Пита Уордена мне позвонил Пит, как мы и договаривались. Он и Юрий попросили меня рассказать о результатах, полученных моей командой. Они хотели, чтобы я провел презентацию в доме Мильнера в Калифорнии, и это должно было быть сделано через две недели.

Я был амбициозен, когда попросил всего шесть месяцев на составление реалистичного плана полета к ближайшей звезде за примерно двадцать лет. Теперь мне нужно было быстро представить результаты, чтобы убедить небольшую группу спонсоров финансировать этот проект. После меня должен был выступить с заключительным словом Стивен Хокинг, на то время самый известный астрофизик-теоретик из всех живущих. Он был не единственным светилом науки, которому я отсылал свои результаты. Я регулярно переписывался с Фрименом Дайсоном, рассказывая о своих исследованиях, и он начал проявлять интерес к «Starshot».

Когда Пит связался со мной, я был в отпуске – как раз в дороге между своей гостиницей и одной тихой и уединенной козьей фермой в районе Негев на юге Израиля, где моя жена захотела провести уик-энд. И вот уже следующим утром я готовлю свою презентацию, на улице, прислонившись спиной к стене офиса фермы – единственного места, где можно было поймать Интернет.