Собора еще не существовало. Точнее, стены поднялись футов на десять. Высокого ограждения вокруг тоже пока не было, только намечено, и все в строительных лесах. С задней стороны складированы привезенные частично издалека колонны и материалы. А что вы хотите: я ж не джинн и по мановению руки дворцы не воздвигаю. Двести опытных трудяг работали в самом здании и еще почти тысяча вырубали и обтесывали блоки в каменоломнях. Зато мужская и женская обители, а также здание академии, библиотеки, типографии и нескольких хозяйственных помещений уже воздвигли. С этим было проще. Многие постройки в городе все равно сносили, и камни из них можно было использовать на новом строительстве. И башни росли прямо на глазах. Среди прочего Олимпиада привезла для них колокола. Через пару месяцев можно будет повесить. Облицовка терпит.

А еще двор, выложенный черно-белыми полированными плитами в шахматном порядке и по периметру окруженный деревьями и фонтанчиками. Пока собор строится, именно здесь собираются верующие на молитву. Обычно три-четыре тысячи приходят. Это не означает, что остальные не молятся. Просто Пророчица сказала, можно обращаться к Богу где угодно, и многие делают это прямо у себя, не выходя за порог. Или в доме у авторитетных верующих. Сейчас добрых десять тысяч собралось. Не зря такого размера площадь. Да, правильно угадал. Слух уже пошел. Всем интересно посмотреть на приехавших. Кого просто мучает любопытство, кто надеется на встречу.

Сегодня главный на молебне Бирюк. Они с Зенобией четко поделили права. Причем иногда перечисление, кто чего должен, настолько подробно, что тошнит. Возможно, так правильно для отсутствия в будущем разногласий, однако читать внимательно и утверждать все это пришлось мне. Во всяком случае, никаких драк и явных свар до сих пор не происходило. Можно друг друга не любить, но нужно уважать и сотрудничать. По четным дням проповеди за мужчинами, по нечетным это делают женщины. Обычно старшие среди своих, но не обязательно. График явно существовал, просто это не входило в мои интересы и я не интересовался подробностями.

В отличие от жриц, способных донести до каждого произнесенное на площади, Бирюк пользовался мегафоном. Иногда нахождение вблизи не лучший вариант. Гремит сильно над головой. Просьба научить фокусу Зенобией была отвергнута. Обычному человеку не удастся. Нужны магические способности. Зато у него есть Спутник, хотя никогда на проповеди не летает рядом.

Молитва дело не быстрое, можно, машинально произнося, думать о своем, благо давно наизусть помню. Это ж занятный ребус, почему Феликс из первого легиона стоит с Павлом из второго, а не с Малхой. То есть я догадываюсь о причинах, не так сложно, но меня совершенно не устраивает вечная свара среди командиров. Надо принимать решение, напрасно с этим тяну. Ага, вот сейчас будет «аминь» и можно встать со скамеечки. Тоже, если задуматься, незаметно традиции возникают и развиваются. То есть прежде сидели старики и больные. Но стоять долго на проповеди толпой не всегда удобно. Да и загораживают вид. Как-то само собой вышло, что в здании сидят на скамейках, а на природе, когда необходимо, можно и на коврике. Мы пока не в соборе, но для него изготовили сиденья заранее, не пропадать же добру. Поставили на площади до поры, и их моментально приняли как приглашение присесть. У меня своя личная есть, поставленная первой и покрашенная в красный цвет. Давно никто не покушался усесться без приглашения рядом.

– Габирель, – говорю соседу негромко, вставая. – Сделай одолжение, покажи моим собор. Только чтоб ничего на голову не упало.

– Постараюсь, – хмыкнув говорит.

На сумасшедшего ученого, забывающего поесть, он с виду ничуть не похож. Весь из себя франтоватый, да и любитель девок по углам зажимать. На морду совсем не красавец, но они никогда не возражают. Наплодил уже с десяток законных и незаконных, и жена помалкивает. Фактически эдакий Леонардо, закончивший некогда обучение у инженера из Италии. Вряд ли это входило в образование, но способен написать картину, отлить пушку, улучшить мою технологию взрывчатки и найти общее решение уравнения четвертой степени. Каждую задачу он считал вызовом своему уму и бился до полной победы. Так и с собором. Пока не достроит, не успокоится. Лучшего главу проекта не найти.

– Госпожа моя, Олимпиада, – склоняя голову, сказал Рычаг.

Когда он хотел, мог быть очень обходителен не только с девками.

Сын глянул на меня. Молча киваю. Согласие есть, а как мать будет договариваться насчет ученичества Владмира, ее дело. Моя б воля, отправил в академию в общежитие, чтоб не отличался от других. Но спорить с ней по этому вопросу не собираюсь.

– Вряд ли сейчас здание сможет произвести впечатление, – сказал Габирель. – Даже стены еще не готовы, не говоря о внутренней отделке.

– Я уже видела достаточно странное, – произнесла жена с ноткой недоумения. – Собор же квадратный!

Фактически новое слово в архитектуре. Ни храмы, ни базилики так не строились. И дома жилые, часть из которых позже была переоборудована под молитвенные дома, тоже. Наш гений определенно навострился на революцию, с ходу забраковав мои наброски и издевательски по ним проехався. Причем верю, сумеет.

– Он еще будет с куполом! – с гордостью заявил архитектор. – Верхушка, по моим расчетам, сто шестьдесят пять футов![14] Никто никогда такого не создавал! Но мы во славу веры и Пророчицы сделаем!

Олимпиада оторопело кивнула. Кажется, она тоже не понимает, как крыша не обвалится под огромным весом, и серьезно впечатлена. То есть про сам собор знают, наверное, уже и в Александрии на Ниле, и за Евфратом. Но одно дело слышать про строительство нового храма, а другое – видеть в реальности его гигантские размеры.

– Я покажу вам чертежи! – радостно наседал Габирель. Он даже позабыл в очередной раз попросить денег, ради чего уселся рядом. Уж такие вещи давно вижу.

Жуткое дело – это строительство. Скромный снаружи храм изнутри щедро украшен мозаиками, фресками, резьбой, даже плиты пола из специально привезенного издалека мрамора. Когда отделка будет закончена, должно бить нормального человека наповал. Ничего удивительного, воплощение дома Бога на земле.

Уже вбухал на оплату его идей половину поступлений этого года, а требования все растут. Нет, догадывался, что обойдется серьезно, но я ж золото не рожаю!

– Дождь под ноги, император. – Обычно Агат не столь официален и титул не озвучивает. – Позволь представить тебе… – Дальше принялся торжественно называть имена гостей.

Зря б мой начальник разведки не стал подводить чужаков. Значит, есть смысл, и просто так посылать куда подальше не стоит. Между прочим, Копуша с матерью не пошла и сверлит меня серьезным взором. Ее задержка не устраивает вопреки моему обещанию. Терпение, девочка, одна из добродетелей – мог бы сказать.

Эти мало походили на обычный контингент заинтересованных. Не местные. Спроси прямо, я б не смог ответить четко, как отличаю. Среди мавретанцев попадаются самые разные типы лиц и цвета кожи. По одежде тоже не особо разберешь различные племена без платка на шее. Разве что в праздники по вышивке. И все ж очень редко ошибаюсь и сразу слышу по говору – с Рифа или Атласа, с побережья или кочевник. Языки похожие, но есть и различия. Эти с Востока и неслучайные люди.