Она замолчала ненадолго.

— Полагаешь, можно найти более предрасположенных учеников и сосредоточиться на них? — спросила маруна через пару секунд.

— Да, — не оборачиваясь, отозвался я. — В идеале, конечно, хотелось бы завести свою академию по подготовке чародеев, но такие дела не решаются на бегу.

Идея давно висела в воздухе. По сути, дракониды уже сделали все то, что предстояло повторить мне самому. Единые дороги по территории Империи, общая система взаимосвязи кланов, осуществляющих контроль за ресурсами — как природными, так и человеческими. Обучение магии — это вершина пирамиды, и на нее пока что замахиваться рано, если мне еще нечем кормить собственных подданных.

— Даже способные ученики среди марун тратят не один год на каждую ступень. А эта сила у нас в крови, я вообще удивлена, что ты способен достичь единения с природой в принципе. Обычно от дьявола такого не ожидаешь.

Можно подумать, она много наших учила, чтобы было с чем сравнивать. Однако я действительно больше подхожу на роль универсала, пусть и достаточно слабого. Мое земное происхождение позволяет видеть чуть дальше, чем удается местным, и только за счет этого у меня не возникает особых проблем в обучении. Но где взять таких же продвинутых, как я?

Была у меня, конечно, мысль перекачать собственные знания всему домену. Но, во-первых, не представляю, как это сделать так, чтобы информация действительно усвоилась, во-вторых, прав был тот, кто сказал, что техника не должна опережать менталитет. Все жители Колыбели, в том числе — пришлые, еще просто не достигли того же уровня развития, что и земляне. Дай им сейчас атомную бомбу, они мгновенно нажмут на красную кнопку, спеша спалить весь мир, не осознавая, что потом жить придется в условиях ядерной зимы и бесконечных мутаций, не приспособленных к выживанию.

Есть и еще одна причина, по которой не стоит лезть со своим багажом знаний. Они обрывочные и весьма неполные. Да, я могу рассказать, что такое телевизор или интернет, но как они работают? Да что там, на каких принципах построен автомат Калашникова? Почему он стреляет, и зачем снаряд в нем не просто кусочек свинца с пружинкой, а патрон, собранный из нескольких частей?

Так что нужно развиваться постепенно. Нельзя вручить неандертальцу гранату и ждать, что он распорядится ей правильно. Куда вероятнее, что попытается разбить ею голову противника, зажав в кулаке. А потому о собственной магической академии пока что остается лишь мечтать.

Лес постепенно густел, чем дальше мы отходили от Камора. Неизбежные следы цивилизации отступали, будто сдаваясь под натиском первозданной природы. Исчезли последние тропинки, проложенные тружениками пилы и топора, растворились в листве охотничьи дорожки. Даже воздух, казалось, стал чище и свежее, хотя мы уже довольно далеко отошли от столичной суеты. Местами, прикрытые тяжелыми кронами деревьев, доживали свои последние часы уже осевшие сугробы. Пройдет еще час-другой, и даже они отступят под яростными лучами светила.

День еще только начинался, солнце, пока что скрытое за пеленой серых облаков, периодически било яркими клинками в землю. Блики на тающем снегу бросались в глаза, но воздух оставался прохладным и бодрящим. Запах чуть влажного леса впивался в ноздри, заполнял легкие, позволяя им расшириться на полную. Сила будто бы втекала в меня из окружающего мира, и я не мог это игнорировать.

Похоже, даже те короткие уроки, которые дала мне Хаэль, возымели свое действие. Ядро вторило сердечному ритму, бухая мощно и уверенно, магическая мощь стонала в каждой клеточке тела, требуя выхода или хотя бы применения.

Бросив взгляд на маруну, я хмыкнул и остановился посреди густого леса.

— Что такое? — спросила она, осматриваясь вокруг.

— Хочу кое-что проверить, — ответил ей, опускаясь на колени перед небольшим холмиком, покрытым густой порослью серо-зеленого мха.

Положив руку на землю, я сосредоточился на ощущениях. Если раньше, входя в состояние единения доступное мне чувствовалось в паре миллиметров от кожи, теперь я видел хаотично переплетенную между собой сеть корней, раскинувшуюся под нашими ногами. Чувствовал струящиеся в них ледяные соки, этот ток обжигал, будто я окунул руку в бурную горную реку.

— Что ты чувствуешь? — шепотом спросила Хаэль, опускаясь рядом.

Говорила она негромко, едва уловимо для слуха, но я практически чувствовал ее, как самого себя. На мгновение, пока маруна проговаривала слова, мне почудилось, что мы с ней — части одного организма, как две соприкасающиеся стенками клетки.

— Лес, — отозвался я так же тихо. — Тебя.

Хаэль молчала, давая мне время свыкнуться с ощущениями. А я чувствовал, как меня медленно затягивает вслед за бегущими по корням соками. Сознание капля за каплей утекало, растворяясь в чем-то огромном и устрашающе безразличном. Будто кит, всасывающий планктон, это нечто тащило меня за собой, но я был настолько мелким и незначительным на его фоне, что о каком-либо взаимодействии речи быть не могло. Я не говорю с муравьями, попавшими под подошву моего сапога. И это нечто, засасывающее меня в себя, также не помышляло о том, чтобы поделиться со мной своими мыслями. Оно вообще не казалось мне разумным, как бездушная стихия.

Умиротворение и спокойствие сменилось давящим чувством боли и страха. Меня словно зажевало в шестеренке громадного механизма. С эфемерным хрустом раскалывались на острые обломки кости, треск сползающей с тела кожи бил по слуху. Но при этом я знал, что то, что я чувствую — не происходит с физическим телом. Это моя душа дробится и сыплется прахом, обращаясь в ничто, в часть огромной и чудовищно опасной сущности.

И я был здесь лишним. Это ощущение возникло резко, будто сущность все же обратила на меня внимание. Хотя тут скорее подошло бы сравнение с легким интересом, вызванным внезапной поломкой необъятной машины.

Мощный толчок выбил меня из единения, и я очнулся лежащим на холодной земле. Надо мной нависло встревоженное лицо маруны. Хаэль чуть сузила глаза и, широко замахнувшись, влепила мне пощечину.

— Идиот! — рявкнула она, зло выдыхая.

Спорить я не стал, вместо этого медленно сел и вытер влажное лицо. На пальцах остались густые потеки крови — похоже, подскочило давление, и сосуды полопались. Кровь текла отовсюду, словно пот. Однако воздействие прошло, не оставив после себя ни следа в моем организме.

— Что это было? — спросил я, сплевывая красную слюну.

— Я же тебя предупреждала! Нельзя спешить! — завелась учитель, вскакивая на ноги и нервно шагая из стороны в сторону. — Нельзя сразу окунаться в единение, идиот! Только подготовленные могут самостоятельно вернуться из него, сохранив при этом собственный рассудок!

Да, нечего сказать, здесь я дал маху. Однако ведь вышел как-то. Хотя, скорее всего, меня вышвырнули, как только обнаружили вторжение на чужую территорию. Хорошо хоть не вдарили, если бы эта сущность, чем бы она ни была, приложила чуть больше усилий, от меня бы и мокрого места не осталось.