Только мы с Агатой не старели, оставались прежними, казалось, круговорот жизни, забыл про наше существование. Наконец в 476 — году пала Западная Римская Империя, под ударами варварских полчищ и на моей родине, как и в остальном мире, начались темные века.

Тревожные вести, приходили из Италии, стиги, сбивались в большую стаю и под предводительством, некого бывшего церковника, творили бесчинства, оставляя за собой мертвые, заваленные обескровленными покойниками деревни, так рассказывали редкие, добравшиеся до Римской Палестины беженцы. Я сразу понял, о ком речь, но к сожалению, сил у моего ордена, тогда было не достаточно, чтобы предпринять что ни будь, кроме одиночных вылазок, на небольшие группы стигов. Но всему, под бескрайними звездами, приходит свое время и когда в 533 году, император Юстиниан, объявил поход, с целью вернуть западные провинции, в состав Римской Империи, которую он планировал воссоздать, в своих прежних границах, я и еще 120 воинов нашего ордена, отправились в Антиохию, чтобы примкнуть к походу, под командованием талантливого военачальника, Флавия Велизария.

В тот день, когда мы прибыли в Антиохию, увиденное мною, заставило меня поверить, «Вот он, новый рассвет Римской Империи!». Стройными манипулами, двигались, хорошо экипированные воины. В город прибывали, ровным потоком, восставшие из праха, вновь сформированные легионы, верхом на конях, заезжали закованные в броню, тяжелые всадники — катафракты. Вся эта мощь грузилась на корабли, чтобы пересечь средиземное море и освободить земли, некогда Западной Римской Империи. Из нашего отряда, сформировали разведывательное подразделение и определили в конницу. Так как мои воины, носившие стандартные византийские доспехи, и щиты с символикой турмы, в которую нас определили, никак от остальных не отличались, я приказал каждому члену ордена, надеть алую повязку, на левую руку. Сам же я, под доспехами носил, специально разработанный, для этого похода, дневной костюм. Лицо от солнца защищала, древняя, бронзовая маска центуриона, времен республики, приобретенная мною несколько лет назад в Газе, у старьевщика. Тем же вечером, прозвучала команда на погрузку, так начался наш поход. Летом того же года освободили Карфаген и северную Африку, побеждая битву за битвой, римская сталь, проходила раскаленным ножом, через варварские королевства, города, один за другим, открывали свои ворота, многие приветствовали нас, как освободителей. Наконец летом 534-года, после кровавой, продолжительной битвы, под проливным дождем, мой Родной город, Рим, удалось освободить.

Спустя двое суток, после вышеупомянутой битвы, разведчики донесли, что крупная стая стигов, образовалась, в небольшой деревне, под названием Вилла Аркадия, не теряя времени, наш отряд, выросший к тому времени, до более чем, трех сотен человек, выдвинулся в сторону населенного пункта. В том походе, нередко встречались люди, которые, теряли своих родных и близких, от лап нечисти и прознав, чем занимается наш отряд, просились добровольцами в наши ряды. Грандиозного сражения, не получилось, спрятавшиеся от солнца по домам, стиги, не ожидали нападения и были застигнуты в расплох. Зачастую с домов, просто срывалась, ветхая крыша и попавшая, под прямые солнечные лучи, нечисть, просто сгорала. Проблемы начались, когда добрались, до небольшой церкви, в центре деревни, как оказалось, в ней, кровопийцы, удерживали уцелевших жителей деревни, в качестве пищевого резерва и узрев, поголовное уничтожение, своих сородичей, стали угрожать, расправой над своими заложниками. Было принято единственное возможное, в такой ситуации решение, быстро сформировав ударную группу, из лучших охотников, повел их лично на штурм. Прорвашись, через окна внутрь часовни, мы наткнулись на дюжину вооруженных стигов, у самого алтаря, находились живые люди, многие из них, связанны и подвешены за руки, там же я, заметил стига в черном балахоне, перерезающего горло пленному, и что то в нем, показалось мне больно знакомым. Приказав штурмовикам, отвлечь нечисть на себя, я в два прыжка, оказался у алтаря, одним взмахом, упокаивая рослого стига с копьем, делая его на голову короче, другим взмахом, лишая, вознесенной для удара, руки с кинжалом, по самое плечо, того самого, показавшегося мне знакомым мерзавца. Раненный, лишенный руки Авдикий, громко завопил. Я же, сняв маску, хищно улыбнулся и поприветствовал, старого знакомого:

— Сколько зим падре!

Последовала немая сцена, в течение которой, на лице бывшего епископа, можно было прочитать, всю политру эмоций, от глубокого недоумения, переходящего в узнавание, заканчивая отрицанием и наконец ужасом, который овладел разумом старого упыря.

— М-м-м-арк, с-сын мой! Я-я не хотел, э-это всё с-сенат т-так решил, п-прости! — заблеял он, на высокой ноте.

Я же, одев обратно маску, защищающую от солнца, схватил Авдикия за шею и со словами «бог простит» поволок выходу, к солнечному свету. Сражение за часовню, подходило к концу, стиги умирали один за другим, от рук моих охотников, для которых впрочем, штурм прошел тоже не без потерь, шестерых, отличных воинов, я потерял в том бою. Авдикий, весь путь до выхода из часовни, брыкался, скулил, молил о пощаде, после чего сгорел под солнечными лучами.

Изменила ли смерть моего врага, что либо, пожалуй нет, только последующие события, являлись уже не личной местью, а миссией, которую я нес, в уголки этого мира, моим cursus honorum — путем чести.

— На этом ли все? — Спросите вы, самые любопытные, возможно поинтересуются, удалось ли мне сразить Малрота? Безусловно, это был пожалуй самый черный, для нашего ордена день. Для меня же, случившиеся в ноябре 1066 года, события, по мимо скорби, по павшим в тот злополучный день, оставили множество вопросов и не одного ответа. Случилось это вскоре, после битвы при Гастингсе, в коей я, в роли рыцаря Гилберта де Ван Хельсинга, принимал участие, являясь подданным, герцога Вильгельма первого. К слову Агата, рвалась в тот поход со мной и у меня ушло много дней и ночей, чтобы убедить её остаться в замке, коим мы тогда владели, неподалеку от города Руана. Несколько недель, воины ордена, преследовали Малрота и его свиту, пока их, наконец, не удалось блокировать в пещере, не далеко от побережья, на территории нынешнего Уэльса. На штурм пещеры, в тот вечер, вышли тридцать лучших и самых опытных, воинов ордена, включая меня. После непродолжительной битвы, ценой десятка воинов, нам удалось уничтожить дюжину стигов, которые охраняли древнего врага. Сам Малрот, ждал нас, в самом широком участке пещеры, походившем, на небольшой зал, со сталагмитами. Высокий, статный, он вовсе не походил на старика, коего я все эти годы рисовал в своем воображении. В руках, он держал два, бритвенно-острых, изогнутых клинка, лицо же скрывала, золотая маска. Один из охотников выпустил в него болт из арбалета, который тот, с легкостью отбил мечем, после чего началась резня. Малрот, двигался так быстро,