что глаз едва, улавливал его движения. Мои лучшие воины, падали замертво, один за другим, зачастую, не успевая делать, не единого выпада, или даже отразить удар, этого древнего монстра и вскоре, я остался с ним, один на один. Я, плохо помню, наш поединок, запомнилось, только что к концу нашей дуэли, я, несмотря на вековые тренировки, был изрезан, как беспомощный новобранец и едва ли держался на ногах, в то время, как на моем оппоненте, не было не царапины. Я уже понял, что этот противник, мне не по зубам и все на что надеялся, это умереть с мечом в руках. Отбросив искромсанный щит, я взялся за рукоять меча обеими руками и намеревался сделать, колющий выпад, от которого противнику будет легко уйти и лишить меня жизни, но то что случилось далее, остается для меня, до сих пор загадкой, вместо того чтобы уйти от удара и покончить со мной, или хотя бы парировать, Малрот, развел руки в обе стороны и тем самим, позволил насадить себя на меч. Изогнутые клинки, унесшие множество жизней, пали на земь, из раны хлынула теплая, синяя кровь, сам Малрот, завалился на бок, сказал что то, на чуждом, непонятном языке и умер. Прихрамывая, ведомый любопытством, я подошел к его телу, поверженного врага и снял маску, с его лица. По цвету крови понял, что Малрот не являлся стигом, или человеком. Под маской, несмотря на длинные, белые волосы, я не увидел, сморщенного, векового старца. На вид, лет двадцать, не более, лицо молодого мужчины, с светло серым, оттенком кожи, застыло в умиротворенной улыбке, будто смерть, являлась для него, долгожданным избавлением. Фиолетовые глаза, казалось, смотрели куда то в даль, сквозь потолок пещеры, в глубину черного космоса. Существо было похоже на человека, но были и отличия, помимо цвета крови, кожи и глаз, из под локон волос, выглядывали длинные, остроконечные уши. Той же ночью, вместе с павшими воинами ордена, был похоронен и сам Малрот. Многие члены ордена, не понимали тогда, моего решения, ведь слуг зла, мы обычно, предавали огню, я и сам до конца, этого не понимал, но что то в глубине души, говорило, что так нужно, и не как иначе.

С тех далеких времен, много воды утекло, поколения сменялись как листья, уносимые ветрами с крон деревьев осенью, лица людей, которых я, когда то знал, считал друзьями, блёкли и стирались из памяти. На смену повозкам, пришли кареты, на смену карет, машины, новый век, принес с собой небывалый прогресс. За это время, встречал немало бессмертных, Артефиус, Мельхиор, Ашвахама, Николас Фламель и отнюдь не все, из них являлись стигами, или если использовать новомодные названия, вампирами. Природа бессмертия некоторых, остается для меня загадкой, которую в прочем, я и не пытался разгадать, научился за прожитые годы, просто принимать некоторые вещи, как должное. Несколько раз, виделся со старой знакомой, Нитокрис, если верить слухам, то красавица, царица, оставила Египет, переехала в Нью Йорк и ведет там, помимо бизнеса, вполне светскую, современную жизнь. Однако в моей памяти, она, навсегда останется, хранительницей древних знаний Египта, его вечной госпожой и царицей. Мне сложно воспринимать её, иным образом. Несмотря на то, что мир меняется, зло не дремлет, и его слуги, лишь ожидают, очередной возможности, погрузить всё во круг, во власть мрака и смерти, но как и сотни раз прежде, на их пути, буду стоять я и мой орден.

Авраам Ван Хельсинг.

Рим 1908 год.

Вместо эпилога

Территория нынешней Ирландии, незапамятные времена.

Молодой альварец, бежал сквозь густой лес, ветки деревьев, царапали его лицо, плечи, как и кожу юной девы, которую он нес на своих руках.

— Мириан, сестра моя, потерпи, совсем немного осталось — произнёс он в слух.

Про себя же, он проклинал старейшин, которые допустили всё это и проигнорировали, единственный шанс, спасти их вид от верного вымирания. В отличии от сестры, которая родилась на этой злополучной планете, он еще помнил, синеватый свет восхода родного солнца и отчий дом, который, из за внутрисистемного катаклизма, пришлось в спешке оставить. Погрузившись на огромные, межзвездные, корабли, выжившие альвары, отправились в разные стороны, бороздить бесконечные просторы, холодного, безжизненного космоса, в поисках нового дома.

Примерно четыреста планетарных цикла назад, искусственный интеллект, разбудил команду корабля и беженцев, среди которых был, не успевший окончить обучение, молодой по меркам альваров, генный инженер, Каэль Малрот. Причиной пробуждения, оказалась кислородная планета, обнаруженная искином и признанная им же, как пригодная для жизни. Приземление на новую, ранее не изведанную планету, на самом краю галактики, увы увенчалось катастрофой, за полтора тысячи циклов, проведенных в далеком космосе, многие системы, древнего космического аппарата, пришли в негодность, из за чего, мягкая посадка стала невозможной. Было принято решение эвакуироваться с корабля, с помощью посадочного модуля, сам корабль, еще трое суток, весел в атмосфере, на двигательной тяге, затмевая своей тенью солнце, пока на конец, не рухнул вниз и погрузился пучину океана. Атмосфера новой планеты, пьянила обилием кислорода, зеленая трава покрывала луга, в лесах росли, широкие вековые деревья, свет нового солнца, согревал яркими лучами. Не далеко, от точки приземления, посадочного модуля, было решено построить, первое, на планете, альварское поселение, капитан Каэль Атрас, дал возводимому городу, название, Амар Гуир, что в переводе с высокого альварского значило — Город Жизни.

Уже через четверо суток, после приземления, колонисты встретили первых аборигенов и стало понятно, что альвары не единственный на планете, разумный вид. При появлении аборигенов в Амар Гуире, многие из альвар, из за схожей внешности, даже предположили, что аборигены того же биологического вида, что и сами Альвары, но уже первые анализы крови, взятые у аборигенов, были не утешительны, вместо привычного гемоцианина, по венам аборигенов тек, красный гемоглобин и как показали анализы альварских ученых, несмотря, на паразительное внешнее сходство двух видов, разницы на клеточном уровне, все же были значительные и об общем с аборигенами потомстве, не могло быть речи. Несмотря на это, аборигены с удовольствием, селились в Амар Гуире, учили альварский язык, искренне поражались, многим, техногенным предметам и даже назвали альваров, в честь своего божества: Народом богини Даны. В первые годы жизни, в новом мире, альвары, изредка, даже женились и брали в мужья местных, что в прочем, вскоре обернулось катастрофой для таких семей, как оказалось, очень коротка была жизнь, жителей этого мира, людей, так они себя называли и некоторые альвары, вскоре потеряли, своих жен и мужей. Как