— Просто они радуются твоему приходу, онни, — делая честные глаза, успокаиваю её. Самое смешное, что она почти верит. С другой стороны, разве это не правда?

Весело мы время проводим. И продуктивно. Голосок ЧэЁн всех купил на корню. Контракт трейни вроде не запрещает ей петь где-то на стороне. Но соломки подстелить не помешает, поэтому предварительно отвожу её в сторону и строго инструктирую.

— А меня в агентстве не накажут? — Боязливо смотрит подружка.

— Тебе не обязательно обо всё докладывать. Провела время с друзьями и всё.

— По контракту запрещено общаться с парнями.

— А я тебе говорила, что контракт кабальный! Из-за этого тоже ничего не скажешь в агентстве. Иначе тебя сильно оштрафуют. Или выгонят, — сознательно нагнетаю. Хотя с этими корейцами ни в чём уверенным быть нельзя. Из страха перед наказанием может во всём признаться. В режиме явки с повинной.

— Дебак! Онни просто сделай это для меня. Парни тебя не выдадут, не волнуйся. Если что, мы с тобой в парке гуляли и болтали, — обеспечиваю ей алиби. Песенка-то будет звучать, но кто сможет доказать, что она была записана после заключения контракта, а не до. Парней проинструктирую.

Вечером дома запускаю процесс, который задумываю и готовлю второй день. Завершающий штрих — звонок ВиЧану. На преданность этого человека могу рассчитывать. Надеюсь.

Окончание главы 5.

Глава 6. Грозовые тучи. Провокация

Место действия: аллейка на территории Сонхва

Время действия: 19 октября, 14:35.

— Чего-то не хватает, Юри, — задумчиво рассматриваю портрет Гермионы. Послала ей мордашки актрис и моделей, похожих на неё, и Юри с блеском их отработала. Но заглянуть ко мне в голову она не может.

— Она у тебя получилась слишком красивой, идеальной. Нужна какая-то неуловимая неправильность, которая позволит ещё считать просто хорошенькой или симпатичной девочкой, но не записной красавицей. Она — реальная девочка, понимаешь?

Юри смотрит по-взрослому серьёзно. Я копаюсь в памяти, берусь за карандаш, но рисунок портить нельзя…

— Давай я дома в фотошопе поиграю и потом тебе пришлю. Драко меня устраивает. Эдакий белобрысый стервец. Ладно, Юри-ян, беги. Твои шкафы тебя заждались.

Девочка смеётся и с места срывается в бег. К своей машине и своим шкафообразным охранникам.

Я остаюсь. ЧэЁн не со мной. Последняя пара — английский язык, с ним проблем нет. Попросила ЧэЁн передать учительнице мои заверения, что я всё выучу, но сейчас мне нужно к директору школы. У меня на сегодняшний день огромные планы. Скоро должна…

— И кто это у нас здесь? — Слышу настолько противный голос, что век бы его не слышала. Чонг СэГе и не только собственной персоной, пара подружек рядом.

Вот мне просто интересно. Какого хрена они не на занятиях? Выпускной класс, напряжённая программа, я сама-то должна быть на уроках.

— И опять никакого уважения! Может, ты всё-таки встанешь и поздороваешься? — Стоит, подбоченившись.

— Как я могу тебя уважать? — И не хочется с ней разговаривать, и никуда не деться. — Тебе директор ДжиСоп-сии что сказал? Чтобы ты не приближалась ко мне. Тебе плевать на то, что господин директор говорит? Хорошо, я так и передам ему твоё мнение на его указание. Ты не уважаешь старших, почему я должна тебя уважать? А вам тоже плевать на слова господина директора?

Последний вопрос адресую дуэту поддержки главной застрельщицы. Те от моего напора теряются и слегка отступают. Вот и всё, девули. Я вас сделала! Не сходя с места.

Всё ломает эта ненормальная СэГе. С криком «Мичинняк!» идиотка бросается на меня, растопырив руки. С явным намерением вцепиться в волосы. Еле-еле удаётся увернуться, практически ложась на скамейку боком. О, я попадаю в отличную ударную позицию!

Подбираю под себя обе ноги и с силой бью в корпус нависшей надо мной психички. СэГе с криком отлетает на несколько метров, падает на асфальт. Вскакиваю на ноги, надо удирать! Не успеваю. С криком «Чэнг-чанг» и «Щибаль» в бой вступает сопровождение. Ончи! (Жопа!) Одной из них удаётся схватить меня за волосы. Вот оно, главное противоречие между женской красотой и боевой целесообразности. Длинные волосы для бойца слабое место.

Вражьи руки вцепляются мне в волосы с явным намерением оттаскать меня за них или вырвать их клочками. Я хватаюсь своими грабками за них с целью противодействовать, но тем самым открываю лицо и корпус. Бам-с! Вторая тварь влепляет мне кулаком под глаз. А вот и СэГе подоспевает. Меня сбивают с ног и начинают обрабатывать ногами. Как больно-то! Удары сыпятся по всему телу, но сдаваться нельзя! Тогда точно искалечат или убьют. Закрываю лицо и корпус руками, отпиннываюсь ногами…

Нас накрывает звук какой-то мощной сирены, в котором мне чудится моё имя «Л-а-а-л-л-и-и-с-а!». И вдруг всё заканчивается. Настолько резко, что ощущаю подлый подвох. Боюсь отрывать руки от лица, чтобы поглядеть вокруг. Только что попадалась на это. Тут же прилетел удар в глаз. С такой силой, что искры посыпались. Даже размер кроссовки не успела заметить.

Рядом слышится какой-то шум, крики, визги, мат. Почему-то не только корейский. От меня отстали? Разбираются между собой? Со стоном перекатываюсь подальше от источника шума. Задеваю согнутыми ногами скамейку и, опираюсь на неё. Вставать не рискую. Глаза осторожно открываю, — один глаз, второй не способен даже на такое простое действие, — опасливо отодвигая руки от лица.

Пакпао! Обожаю тебя, хальмони! Сердце наполняется злым и кипучим восторгом при виде открывшейся картины. Бабуля с энтузиазмом берсерка жестоко месит всех троих, перемежая удары и пинки великим и могучим русским матом. Ухватив крепкими руками за волосы, сталкивает лбами двух дур, одна из которых СэГе. Они хоть и стараются закрыться руками, но слышу всем возрадовавшимся сердцем тяжкое «бу-м-м!». Тут же ногой бьёт в корпус пытающейся отползти на четвереньках третьей дуре. И не глупо по футбольному, а всей стопой сверху. Дура снова приникает к асфальту, корчится от боли.

Картина, достойная великого кино. Немедленное наказание зла, прямо на месте преступления, зрители это обожают. Зловредная старушка приходует банду малолетних гопниц. Полный восторг! Аншлаг и переполненная касса гарантированы!

Вторая волна шума приближается со стороны школы. Топот, крики. Внутришкольная охрана проснулась. Сижу, подтянув и сложив ноги набок, спиной к скамейке, наблюдаю. Одним глазом смотрю. Второй рукой прикрываю разбитую часть лица.

Пакпао оттаскивают от пострадавших от её рук. И ног. Бабуля бросается ко мне и, к сожалению, от меня её уже не оттесняют.

— Лалиса, внученька, ты цела?!

О, небо, дай мне сил стерпеть и это! Напор