– Миль пардон, академик!.. – спохватился Ягун. –Я забыл, что играющий комментатор не имеет права подсказывать!.. Этооговаривается пятым пунктом составленных вами вчера правил, которые выпочему-то написали почерком Поклепа на бумаге с его монограммой… Вы думаете,Кузя Тузиков меня услышал? Ничего похожего. Он чистит уши только каждое третьеполнолуние, и то если год високосный, а месяц начинается на букву «а». Апрельтам или август… Но вернемся к нашим баранам… К игрокам то есть. Пора состригатьс них слова для моего репортажа и сплетать из них причудливую повествовательнуюткань. Номер шестой, Каллиопа на салпинксе – это такая труба, если комуинтересно! – пытается завладеть чихательным мячом, но ее пока оттесняетЛиза Зализина. Сегодня Лиза в ударе. Ее часы мелькают в самых разных уголках поля…Ах, мне подсказывают, что у нее просто кукушка улетела и она ее ловит! Но этоне меняет сути дела! Какая отличная сегодня игра! Даже резкий ветер с океана немешает!..

Таня бессильно пнула дверцу склеповского шкафа. Ей никак неудавалось его открыть и заткнуть зудильник. Подозрительная Гробыня наставиластолько запирающих черномагических заклинаний, что не было никакой возможностиизвлечь зудильник и расправиться с ним. Приходилось слушать дальше. И это былотем досаднее, что матч уже начинал ее захватывать.

Таня уселась на пол рядом с упрямым шкафом, опустилаподбородок на колени и стала слушать.

– Евтерпа делает полупетлю! Пас номеру седьмому, Талии. Таловко набирает высоту и, обыграв Склепову, перехватывает пламегасительный мяч.Вы не смотрите, что Талия все время хихикает. Муза комедии все-таки. Зато ее двойнойавлос разгоняется просто мамочка моя бабуся как! Как, вы не знаете, что такое авлос?Какая безграмотность! Не знать таких элементарных вещей! Авлос – это барабан, ипусть вам будет стыдно за вашу неосведомленность!

– Ягун, авлос – это свирель! – использовав усиливающееголос заклинание, назидательно произнесла с трибуны доцент Горгонова.

– Свирель? – спохватился Ягун. – Неужели? Надо же,действительно свирель! А то я гляжу, что на барабан она совсем не похожа, ивнутренне смущаюсь! Просто я посмотрел на другую ладонь. Шпаргалки перепутал. Снами, великими, такое случается… Но вернемся к Талии. Забыл сказать: Талия –капитан команды муз. Или, правильнее сказать, капитанша? Но не будем придиратьсяк словам. Из всех муз Талия самая молоденькая. Полигимния и Эрато, правда, тоженичего. Особенно мне по вкусу Терпсихора – а что вы хотели, танцует с вечера идо утра! – как тут не держать фигуру? А вот Клио и Мельпомена – номеравосьмой и девятый, одна на бубне, другая на горне – тетеньки ого-го! Неисключаю, что их держат для таранов, тем более что обе играют в полузащите. Изэтих двоих я лично больше опасаюсь Мельпомены. Суровая дама! Лицо у нее такое,будто она только что вернулась с поминок и теперь поспешно соображает, не померли еще кто-нибудь, чтоб было где поужинать. Все-таки муза трагедии, моя бабусяуж три тыщи лет с ней знакома… Ого! Талия обыгрывает Тузикова, умело обходитСемь-Пень-Дыра и выходит на Катю Лоткову! Лоткова что-то шепчет Гоярыну, и тотвыпускает длинную струю пламени, стараясь не подпустить Талию на дистанциюброска. Но у Талии, по-моему, другие планы. Она уклоняется и делает несколькодразнящих движений рукой, будто собирается метнуть мяч! Нечестно играть всобачку, особенно в таком музейном возрасте! Что за детские фокусы!

Талия обернулась и показала Ягуну язык. Прежде чемошеломленный комментатор сумел переварить, что муза понимает по-русски, онанабрала высоту и дала пас Урании. Та, не теряя времени, спикировала нателескопе к самой голове Гоярына, который в этот миг готовился к очередномуогнеметанию, и ловко не то забросила, не то просто сунула мяч ему в пасть.

Погасший Гоярын окутался клубами дыма.

– Три – ноль. Музы делают нас, как младенцев. Одно утешение– идет только двадцатая минута матча! – уныло сказал Ягун.

Опростоволосившаяся Лоткова схватилась за голову и закричалана Кузю Тузикова, отлетевшего слишком далеко от дракона. Замерзшие нимфырадостно завопили. Особенно много бузили наяды и переиды, радуясь случаюсогреться. Они колотили ладонями по воде и визжали, чем приводили в бешенствопоклеповскую Милюлю, которая была убеждена, что только она одна имеет моральноеправо брызгаться и визжать. Дриады и ореады не отставали от нереид и наяд.Некоторые на радостях даже швыряли в тибидохских болельщиков запуками ипакетиками из-под орешков.

– Юные нимфетки трескают котлетки! – сердитозадразнился играющий комментатор, о защитную жилетку которого с трескомразбился запук. – Но-но, нимфетки! Рано радуетесь! Вот позову дядькуНабока, он вам устроит!

Нимфы притихли. Почему-то все нимфы до дрожи боятся дядькуНабока, хотя это всего лишь маг-отшельник, живущий, по слухам, где-то наБольших Американских Островах. Поговаривают, правда, что дядька Набок используетмагию вуду, которая даже опаснее темной, а еще, что именно он злодейски усыпилклонированную овечку Долли. Впрочем, последнее до сих пор не доказано.

Неожиданно Ягун привстал на пылесосе и, козырьком приложивладонь ко лбу, всмотрелся в какую-то точку.

– А это что еще там такое? Прошу прощения, у меня игроваяпауза! – воскликнул он.

Таня, хотя и не могла ничего видеть, догадалась, что Ягунзасек неподалеку мяч и попытается догнать его. Взревел двигатель, выплевывая изтрубы русалочью чешую, к которой Ягун стал в последнее время добавлять селитру.В майонезе он разочаровался. Тот хлестал из всех щелей и из насадкихромированной трубы, и щеголеватый внук Ягге, обожавший хорошие кожаныекомбинезоны, в конце игры становился похож на запеченную в духовке индейку.Особенно сходство усиливалось, когда приправленный майонезом Ягун цеплял наизлете струю драконьего пламени.

Зудильник молчал. Некоторое время назад Таня именно этого ихотела, а теперь вдруг осознала, что умирает от любопытства.

– Ну же, Ягун! Ну! Что ты меня мучаешь, дубина тыстоеросовая? Скажи хоть что-нибудь! – крикнула она и в сердцах, не вставаяс пола, толкнула ногой шкаф.

Гробынин шкаф, светившийся от черномагических заклинаний,как чаша Грааля, удрученно заскрипел. Он был оскорблен в лучших своихпобуждениях. Хотят слушать – пинают, не хотят слушать – тоже пинают. Он-то тутпри чем? От такой жизни скоро фальцетом запоешь!

– Эх! Чихательный мячик упустил! – пожаловалсязудильник. – Нимфы из-под самого носа увели! А все эта Каллиопа на салпинксе!А еще серьезной притворяется! Эпос, то да се, я вас умоляю! А как подрезать ивоздушным потоком сбивать – так первая!.. Но вообще-то я и сам виноват: не надобыло селитры столько добавлять! Летишь вроде нормально, а потом как полыхнет, иты как Мюнхгаузен на ядре… Швыряет непонятно куда! Лучше уж по старинке – начешуе да на всяком дрязге. Тише едешь – дальше будешь!..