Внизу все оказалось также очень похоже. Разве, что проход ветвился на множество рукавов, да по стенам гораздо чаще, чем в тривиальных земных подземных переходах, располагались дверные проемы — нечего и говорить, что самих дверей уже давно не было. Я заглянул в одно из ответвлений пошире и обнаружил через три метра от входа широкую шахту, уходившую в темноту — что-то похожее на лифт. Больше я времени на исследование не тратил — и так было понятно, что это и для чего служило. Люди давно подчистили все мало-мальски ценное, и надеяться найти что-то интересное было глупо. Еще один широкий спуск вниз, и мы оказались в темном широком тоннеле в дальнем конце которого светился прямоугольник выхода. Скелле выпустила светящийся шарик, который осветил настоящую древнюю дорогу — сводчатый потолок, пыльное покрытие в отличном состоянии, нигде никаких обрушений или завалов. Уже направившись к выходу, я сообразил, что надо как-то пометить место, из которого мы появились, и сложил столбик из пары подобранных булыжников, найденных на лестнице.

Неширокая щель между многоугольниками древнего города, как это виделось сверху, снизу выглядела, как довольно просторная и ровная улица, окруженная стенами домов. Идеальный вид несколько портили многочисленные обвалы и кучи мусора и обломков. На ближайшем перекрестке мои спутники забеспокоились, пытаясь запомнить маршрут нашего движения. Я же оставался спокоен — все окружающее чем-то напоминало земной город, разве что вместо заборов и ограждений, тут были стены городских кварталов. Поскольку каждый такой квартал был около километра в поперечнике, то заблудиться на этих улицах-каньонах, я не боялся.

Здесь же на перекрестке обнаружилась жизнь. Справа от нас куда-то неспешно катила телега, запряженная чем-то рогатым — я слабо разбирался в скотине даже на Земле, что и говорить о ее далеких потомках на Мау. Рядом с телегой, груженой мешками, вышагивал мужик, никак не среагировавший на наше появление. Слева никого не было, да и дорога вела в сторону от моря, поэтому мы направились за мужиком.

Остатки древнего города оказались слабо населенными. Двигаясь к морю, мы натолкнулись на два района, плотно оккупированные людьми — там работали мастерские, я увидел что-то похожее на литейный завод — из широкого прохода, ведущего вглубь квартала-многоугольника, выезжал целый караван телег, груженых якорями, цепями и многообразной литой мелочью неясного назначения. Встретили целый подземный город, пахнущий опилками — были видны, тянущиеся вглубь пронизывающих основания коридоров, ряды складированных пиломатериалов, стояли рогатые телеги, груженные гигантскими бревнами. Нас замечали, но не останавливали и, по большому счету, не реагировали. Мы выглядели, как туристы на большом заводе — неуместные, чужие, но безвредные. А местные здесь были слишком заняты, чтобы тратить время на праздное любопытство.

Древний город оборвался, врезавшись в лес гигантских деревьев, росших между ним и берегом моря. Каньон, пролегающий между кварталами, внезапно расступился и мы очутились в дырявой тени парящих высоко в небе крон незнакомых деревьев. Высокие светлые ярусные столбы, казалось, стояли настоящим частоколом. Их светло-серая шкура была испятнана солнечными зайчиками, пробивавшимися через перистые ветви гигантов. Частокол, при ближайшем рассмотрении, оказался довольно просторным — неприступный вид ему придавали масштабы растений. Здесь, между стволами исполинов, обнаружился настоящий живой город, полный людей и зданий. Дома были легкие одноэтажные с плетеными стенами и крытыми древесиной крышами. Мы с легкостью, не привлекая в этом людском муравейнике внимания, нашли все, что нам было нужно — свежая вода, пиво, хлеб, колбасы. И тут же столкнулись с проблемой — как все это транспортировать обратно.

— Стойте здесь, только денег дайте, я видел тележку у какой-то женщины — пойду спрошу, где купить такую. — тараторил возбужденный Виутих.

— Ладно, вали. Только, мы здесь стоять не будем. Вон, видишь, харчевня ближе к морю — мы там будем.

Подхватив рюкзак Виутиха, я направился в сторону заведения подозрительно похожего на то, в котором местная молодежь пыталась познакомиться с Аной, а когда это удалось, то валилась на пол без малейших усилий с нашей стороны. История была еще слишком свежа в памяти, мы оба помнили, чем это закончилось, и поэтому, немного нервничали.

К счастью, все обошлось. Насколько я понял, мы находились на рабочей окраине Саутрима. Останки древнего города местных не привлекали, и они использовали его, как промышленный район, предпочитая жить под сенью деревьев, на берегу теплого океана. По сравнению с Эстру, Саутрим был громаден и, как и в любом большом городе, затеряться в нем было гораздо легче, чем там, где все друг друга знают. Харчевня была наполовину заполнена, девушки официантки носились по залу, как заведенные, и на нас никто не обращал внимания. Точнее, на меня — все-таки Ана очень красивая женщина, к тому-же с довольно специфичной внешностью представителя расы древних, на нее обращали внимание и мужчины, и женщины. Мне это было особенно заметно, так как прячась под прикрытием ее красоты, я мог безнаказанно рассматривать публику.

Вернувшийся Виутих, бросил свой трофей — двухколесную тележку, напомнившую мне садовую тачку, и присоединился к нам. Местный вариант морского лоха мне понравился гораздо меньше, чем тот, который я пробовал в Эстру. Вероятно, скелле стоило совершить визит на кухню, чтобы напуганный хозяин расстарался.

Два часа спустя мы сидели в останках здания, на крыше которого отдыхал наш самолет, прячась от жаркого южного солнца, не успевшего добраться до далеких гор. Отсутствие стен пошло на пользу атмосфере в бетонном скелете — ветер с моря рождал благословенные сквозняки, сдувавшие пот с наших тел, а сохранившиеся межэтажные перекрытия укрывали нас тенью. Я аккуратно фасовал толченый материал из шлема скелле в бумажные кулечки, напоминавшие конфетные обертки, Виутих строгал большую рогатку, мысль о которой посетила меня, когда я нашел на маленьком рынке длинные жгуты, свитые из материала, напоминавшего резину. Ана бродила где-то по развалинам, делая вид, что исследует местность, хотя было очевидно, что девушка просто очень сильно нервничает. Был еще вариант, что она уединилась где-то, чтобы провести обычный для скелле ритуал сброса эмоционального напряжения, создававшего риск неконтролируемой активности дара. В любом случае, я посчитал за благо не навязывать свое общество взвинченной женщине, вооруженной смертоносным искусством.

— Слушай, Виутих. — обратился я к парню, увлеченно ровнявшему рукоять метательного орудия. — Вот, мы с тобой уже несколько вечеров говорим о новой физике и как моделируемый с ее помощью мир отражается в трехмерном пространстве нашего сознания. По сути, мы ищем аналогии — мы говорим, что вот такое явление для нас выглядит, как объект, а такое, как сила. Вот это — аналог массы, а это — аналог времени. И так далее. Но что здесь нового? Понимаешь, любая новая теория предсказывает какие-то новые ранее не наблюдавшиеся явления — даже если она создана только для того, чтобы объяснить что-то уже известное, но до конца непонятное. Эти предсказания нужны, чтобы проверить на практике истинность наших построений. Но за несколько дней, что мы обсуждаем новую физику, я еще не встретил ни разу такого предсказания. Ну, разве что какие-то вещи, которые и проверить то невозможно. Вроде того, что скорость цепи событий может быть выше, чем средняя по вселенной. По-нашему это значит, что скорость может быть выше скорости света. Что в этом толку, если даже в модели такое превышение возможно только на минимальных дистанциях? Или распределение масс простейших объектов? Ну, сравним мы их с массами известных классической физике элементарных частиц, увидим, что наблюдения совпадают с предсказанием — и что? Древние, пользуясь этой теорией, создали грандиозные порталы для путешествий. Какими предсказанными эффектами они пользовались?