Я вдруг сообразил, что я живой. Мы лежали, обнявшись посреди шипящего и потрескивающего камня. Навалилась темнота, которую не могли пробить тусклые пятна остывающего бетона. Запутавшись в моих руках, лежала потерявшая сознание девушка. Она равномерно дышала, я чувствовал каждое мельчайшее движение ее тела и, мне казалось, что она спала.

Утро встретило нас запахом жареной колбасы и хлеба. Виутих сидел, болтая ногами в дверном проеме самолета и жевал гигантских размеров бутерброд. Мне подумалось, что либо братию в монастыре держали на строгой диете, либо надо проверить бывшего монаха на глисты — не верилось, что в общем-то субтильный парень, способен одолеть такое сооружение. Ана вела себя невозмутимо, лишь кивнула, увидев Виутиха — мол, надо же, выжил. Последний тоже не сильно смущался, увлеченно рассказывая, как спасал наше имущество. Я оглянулся на приютивший нас остов древнего здания. Да, древние строили на совесть! Бетон был обожжен и обуглен. Пятна, которые разогревались сильнее всего, сияли яркими белыми звездами, окруженные темными подпалинами. Пара плит перекрытий рухнула и теперь лежала пыльными обломками среди вычищенного до идеального состояния светлого покрытия пола первого этажа. В целом, все здание выглядело так, словно вышло из жестокого боя.

Я стоял, ошарашенно разглядывая последствия нашей близости и гадая каким чудом я смог выжить. Только теперь, при свете дня я начинал понимать, что значит скелле. Рядом остановилась что-то жующая девушка:

— Любуешься?

Я повернулся к ней, — Ань, а как я-то выжил?

Та нахмурилась и честно ответила, — Не знаю. Если честно, то это что-то странное. Я себя совершенно не помню, сомневаюсь, что я что-то могла контролировать.

Я немного помялся, но спросил:

— Раньше ничего такого не было?

— Нет, я хорошо подготовлена. Считается, что я не теряю контроль при любых обстоятельствах.

Я кивнул, — Ну, вот и не потеряла, наверное.

Ана как-то странно посмотрела на меня, помолчала, зачем-то оглянулась на самолет и произнесла:

— Вообще-то, я мало, что помню. Это, на самом деле — провал. Ты должен был умереть. Слышишь? — она смотрела на меня так, как будто я на самом деле умер.

Я потер рукой щетину на лице и с задумчивым видом произнес:

— Выходит, я огнестойкий.

— Дурак ты огнестойкий. Я не понимаю, как ты выжил! Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу. Не кричи. Ты же не хочешь сказать, что намеренно хотела меня того?

Ана скривилась, — Нет, конечно! Я потерялась, я отключилась, я не знаю, что это было. Но второго раза — не будет! Понимаешь? Я боюсь!

Обняв девушку, я постарался ее успокоить, но кажется, она оценивала ситуацию с позиций тех знаний, которых у меня не было. И слава богу, что не было! Иначе, я бы никогда не стал участником самого лучшего фейерверка в моей жизни.

Горы понемногу отступали от моря. Не то, чтобы побережье становилось плоским, как на далеком западе, просто высоченные громадины, накрытые снежными шапками, уходили все дальше и дальше вглубь континента по мере того, как мы перемещались все ближе к югу. Долины становились шире и мельче, отроги гор уже не обрывались утесами в зеркало океана, а извивались мысами и заливами, рисуя ломаную линию берега. Леса отступили вслед за предгорьями, прибрежные долины серебрились густыми зарослями местного бамбука, который к тому же был источником муки и крахмала в мире, где не знали злаков. Еще дальше на юг появились не виданные мною до того виды растительности — высоченные леса многоярусных темно-бурых гигантов со светло-желтыми стволами, одиноко стоящие зонтики толстенных коротышек и невероятно высокие столбы чего-то похожего издали на земной укроп.

Там на юге находилась столица всей восточной части континента, порт и судостроительные верфи. Оттуда уходили суда на запад и через океан на далекие острова — остатки восточного материка. Только там, в гуще человеческой жизни, можно было искать способ подготовки далекой экспедиции. Там же ждала нас и опасность в виде местных скелле, которую мы надеялись избежать. Суша далеко протянулась с севера на юг и даже на нашем замечательном самолете путешествие туда должно было занять дня три, четыре. Океан выглядел безмятежным — за все время я еще не разу не видел, как выглядит местный шторм, если не считать тот дождик, который закончился неожиданным светопреставлением. По его сверкающей по утрам поверхности ползали суденышки ловцов лохов и изредка разрезали зеркальное серебро длинными темными чертами морские суда.

Про себя я уже решил, что единственный реальный способ добраться до таинственного острова — это построить авианосец. Конечно, под авианосцем я подразумевал просто небольшое морское судно, переделанное так, чтобы оно могло перевозить наш летательный аппарат. Было бы совсем замечательно, если бы я мог еще и садится на его палубу и взлетать с нее при необходимости. Правда, когда я начинал думать об этом, то тут же начинал сомневаться в такой возможности. Наш самолет, при всех его скромных размерах, все же более всего напоминал небольшой земной вертолет. Я помнил размеры вертолетных площадок на земных кораблях и понимал, глядя на местные скромные по размерам суда, что разместить нечто подобное там было немыслимо. В море встречались длинные баржи с относительно широкими палубами, но приспособлены ли они для трансокеанских переходов, я не знал. Кроме того, большое судно, могло означать большой экипаж. И это тоже была проблема — я надеялся, что чем меньше людей будут участвовать в экспедиции, тем больше у нее шансов на успех. По крайней мере, больше шансов не привлечь опасного внимания скелле и властей.

Пока же я следовал совету моей скелле — решать проблемы по мере их появления. На ночевки и дневной отдых мы останавливались на крышах древних развалин, которых дальше на юг встречалось все больше. Те, которые были небольшими по высоте, как правило, были приспособлены населением под свои нужды. Нам же доставались нередко попадавшиеся многоэтажные башни, которые никогда не использовались местными выше третьего этажа. Очень удобно — бесшумный самолет очень редко привлекал внимание и незнакомцы, появившиеся из древней башни, принимались аборигенами за ее обитателей.

Судя по карте, сфотографированной мною под куполом древнего здания в монастыре, уже через день полета мы должны были оказаться рядом со столицей юга — городом Саутрим.

Очередное строение древних ни высотой, ни этажностью не отличалось, но зато располагалось в стороне от населенных пунктов. Ана умело посадила наш летательный аппарат рядом с развалинами, я привычно осмотрел окрестности через трубу, а Виутих рванул к ближайшему орешнику за новою метлой — к густым зарослям похожих на щетину здоровенных трехметровых хвощей, сердцевина которых напоминала по вкусу морковь. Вообще, наши запасы продовольствия были на исходе, и я подумывал совершить визит в какой-нибудь городок на рынок — дело осложнялось тем, что рынки, как правило, здесь работали с утра. Что-то подходящее располагалось не так далеко, километрах в двух от нас, и я решил, что наведаюсь туда завтра.