Наверное, вы надеетесь, что качество наших правителей хоть немного улучшилось с течением лет… Но нет, и в наши дни на свете полно лидеров, которые могут предъявить своим почившим коллегам ошеломляющую профнепригодность. Например, Сепармурат Ниязов, более 20 лет управлявший Туркменистаном – с советских времен, в эпоху независимости и до самой своей смерти в 2006 году. Он прекрасно иллюстрирует тот факт, что вокруг диктора всегда можно выстроить культ личности, даже если сам диктатор не отличается сообразительностью.

Более двух десятилетий пожизненный президент Ниязов управлял страной по собственному капризу, и все его выдумки были странными. Он потребовал, чтобы его именовали «Туркменбаши», то есть лидер туркмен. Он приказал убрать собак с улиц столичного Ашхабада, потому что ему не нравился их запах. Он запретил бороды, длинные волосы для мужчин и золотые зубы. Ниязов любил высказываться в отношении телевизионных персонажей и однажды запретил дикторам новостных программ носить грим, потому что тот мешал ему различать женщин и мужчин. Он запретил оперу, балет и цирк, пение под фонограмму, проигрывание музыкальных записей во время свадеб и подобных мероприятий. А также он запретил слушать радио в автомобиле.

В Ашхабаде он воздвиг огромную позолоченную статую в свою честь, которая поворачивается вслед за солнцем. Он обожал называть вещи своим именем. В 2002 году он переименовал январь в Туркменбаши, а апрель стал Гурбансолтан-эдже – в честь его матери. Главный город также стал именоваться Туркменбаши, а хлеб тоже называли именем его матушки. Аэропорт Ашхабада носил название «Международный аэропорт Сепармурата Ниязова». Он учредил новый национальный праздник в честь дынь, а особенно нового сорта дыни-канталупы, которая звалась – угадайте с трех раз – Туркменбаши.

Он написал книгу «Рухнама», отчасти это был сборник поэзии, отчасти – автобиография, еще немного там было от урока недостоверной истории и немного – от пособия по работе над собой. Тому, кто заявил о своем неодобрении книги, грозили пытки. Чтобы сдать экзамен на получение водительских прав, нужно было быть знакомым с ее содержанием. Ниязов закрыл все провинциальные библиотеки, оправдав этот тем, что кроме «Рухнамы» и Корана ничего знать не требуется. По его распоряжению в Ашхабаде был воздвигнут огромный памятник его титульной литературной работе, он также поворачивался и проигрывал записи некоторых пассажей через равные промежутки времени. Чтобы попасть в рай, настаивала официальная пропаганда, нужно было прочесть эту книгу. (Возможно, она была продиктована самим Святым Духом.)

Диктатор спускал колоссальные суммы на возведение нелепых зданий, например, ледового дворца в пустыне, гигантской пирамиды и мечети, строительство которой обошлось в 60 миллионов фунтов и которую он назвал «Душой Туркменбаши». По его указу на уединенной горе построили лестницу из бетона, и каждый государственный служащий должен был совершать 37-километровую прогулку по ней ежегодно. В 2004 году он изъял из государственной системы здравоохранения 15 000 служащих и заменил их военными. Он закрыл все больницы, кроме столичных, прокомментировав этот так: если люди заболеют, они могут приехать в Ашхабад. Он заменил клятву Гиппократа на клятву Туркменбаши. Говорят, что Ниязов перехватывал контрабандные наркотики и удерживал их для себя: в полумраке своей резиденции он выпускал пули по своим невидимым врагам. Свободной прессы в Туркменистане не существовало, диссиденты подавлялись, и все общественные группы, политические и религиозные объединения должны были регистрироваться в Министерстве справедливости. У здания этого министерства стояла Фемида, и нельзя было не заметить, что она была на удивление похожа на мать Туркменбаши.

Не совсем однако ясно, какие более общие уроки можно извлечь из долгого и вопиющего правления Ниязова. Разве что такой: если вам вдруг покажется, что вы ведете себя сходным образом, пожалуйста, пожалуйста, остановитесь.

Но каким бы ужасным ни был Туркменбаши и как бы ни страдали туркмены на протяжении двух десятков лет, когда он находился у власти, все же не он возглавляет список самых злополучных автократов. История знает лидеров и более злобных, и даже более бездарных. Если вам нужен пример того, в какой тупик может завести автократия, то сложно придумать что-то лучше Османской империи: он как нельзя лучше доказывает, что беда и вправду не приходит одна.

Очень немногим государствам так же не повезло с правителями, как Османской империи в первой половине XVII века. К именам двоих из них историки позднее присовокупили эпитет-прозвище «Безумный», а это плохой знак во всем времена. Хуже того, еще один султан, который в историографии не зовется безумным, возможно, больше других заслуживает это имя. Принимая во внимание тот факт, что двое из них были братьями, а третий – их дядюшкой, логично будет предположить, что дело в какой-то генетической неполадке. Вся эта история не дает отделаться от ощущения, которое лучше всего выражают слова: «Так чего же вы ожидали?» Если кто-то и вправду пытается создать систему, приспособленную для производства нестабильных правителей, нельзя придумать ничего лучше.

Дворец Топкапы в Стамбуле был в те времена не особенно спокойным и безопасным местом, особенно для сына действующего султана. Проблемой были его братья, во всяком случае они становились проблемой, как только действующий султан умирал и все начинали яростно претендовать на престол.

Как и во всех монархиях той эпохи, кровавые сражения за право престолонаследия стали доброй традицией в Турции – традицией, которая так некстати перерастала в затяжную гражданскую войну. Это было не слишком удобно для всех участников, а особенно тех, кто собирался расширять свою империю. Поэтому сыновья султана, как правило, почитали более эффективным предупредить всякую конкуренцию между наследниками… просто-напросто покончив со всеми братьями.

Оборотной стороной братоубийства была постоянно нависающая угроза того, что правящая в Османской империи династия внезапно могла пресечься, если султан вдруг покидал мир, не оставив ни сыновей, ни живых братьев, которые могли бы занять его место. Примером тому милая история султана Мехмеда III, который умертвил не меньше 19 своих младших братьев на пути к власти, которая таки досталась ему в 1595 году. Все тогда согласились с тем, что это было немного слишком. А потому начиная с правления Ахмеда I, наследника Мехмеда, желающие стать султанами прибегали к компромиссу – кафесам, что в переводе означает «клетка», где можно было держать своих братьев. Но эта «клетка» была не в полной мере клеткой. Это была довольно роскошная, со вкусом оформленная башня рядом с гаремом, которая все же обладала некоторым сходством с тюрьмой. Например, ее нельзя было покинуть.

Когда Ахмед I стал султаном в 1603 году, он вдруг порвал с традицией убивать братьев и позволил своему младшему брату Мустафе наслаждаться жизнью и дальше. Тот факт, что Ахмеду тогда было 13, а Мустафе 12 лет, мог сыграть известную роль в этом решении – султан не смог бы даже зачать сына еще как минимум год. Возможно также, что ему стало жаль Мустафы, который был, как кажется, довольно хрупким юношей. Может показаться, что Ахмед был почти что… милашкой?