Второй шарик тоже сработал без осечки: концентрическая волна создала внутри щита маленький воздушный взрыв. А вот с третьим дело не задалось: пока я торжествовала раньше времени, дагон Ливейский принялся озадаченно крутить бумажный шарик в пальцах, а потом к ужасу моему просто взял и расправил бумажный лист, ознакомившись с художественными навыками одной незадачливой воздушницы. Навыки, конечно, оставляли желать лучшего, а вот почерк был на диво разборчивым... к сожалению. Как вообще этот листок сюда попал?.. Я же была уверена, что он в кармане..

Дракон щелчком пальцев схлопнул щит и мрачно на меня уставился.

– Отдайте, это не вам, – проблеяла я и попыталась подтянуть свои художества к себе поближе. Гилард пресек эту попытку на корню, прижав лист локтем.

– Только я начинаю думать, что в вас есть что-то стоящее, как вы своим поведением доказываете мне обратное, – холодно заметил он.

– Да не собиралась я никому это показывать, – сказала шепотом, пытаясь выдернуть рисунок из-под его руки.

– Тогда у вас определенный прогресс, – заметил ящер, наблюдая за моими тщетными стараниями, – по-крайней мере, теперь вы осознаете непорядочность своих поступков.

– Берите с меня пример, я вот никому принудительным браком не угрожаю, – завелась я не на шутку и, дернув за листок сразу двумя руками, чуть не завалилась на спину, потому что этот гад чешуйчатый как раз в этот момент приподнял локоть, которым фиксировал мой шедевр, и тут же придержал меня за предплечье. Только благодаря его последнему действию я не сверзлась со стула.

– Не стоит злить того, от кого зависите, – в спокойном голосе мне послышалась угроза.

– А то что? Не женитесь? – шепотом спросила, постаравшись вложить в него все ехидство, на которое только была способна. И с удовольствием заметила, как заходили драконьи желваки под бронзовой кожей. – Разрешите идти, дагон Ливейский? – спросила уже громко, вставая.

– Идите, – ответил ректор. Нехорошо ответил, тяжело... – После обеда вместе с друзьями придете на полигон. Посмотрим на вашу работу в связке.

Пришлось срочно прикусить губу, чтобы не выругаться с досады. Я-то обрадовалась, что наше общение с ним на сегодня закончено.

Ждать в коридоре не хотелось. Тем более Марша, как выйдет, опять свою песню запоет: мол, я сама во всем и виновата... Лучше пойду на свежем воздухе прогуляюсь, нервы расшатанные восстановлю.

Погода стояла отличная: теплая, солнечная. Казалось, лето передумало от нас уходить и решило вернуться. Все студенты, у которых сейчас не было занятий, спешили насладиться последними теплыми деньками и пообщаться на свежем воздухе. Так что ни одной свободной лавочки мне найти не удалось.

– Привет! – неожиданно раздалось рядом со мной.

Я с некоторым удивлением посмотрела на подошедшего ко мне парня в голубой мантии. Где-то я его уже видела..

– Ты та самая первокурсница, которая утерла нос дель Красу?

А, вспомнила: он тоже из класса Нила, только с последним, похоже, не слишком дружен.

– Итан Рокк, – он протянул мне свою руку и улыбнулся. Симпатичный, голубоглазый. И ямочки на щеках от улыбки появляются, так и хочется улыбнуться в ответ.

– Диона дель Фейт, – пожала я его крепкую теплую ладонь.

– Что-то ты сегодня невеселая, Диона.

– Дракон покусал, – хмыкнула я и тут же пояснила: – ректор придирается по мелочам.

Ага.. по мелочам: то жениться возжелает, то на «драконьего хруща» обидится.

– Странно... – задумался Итан, – он, вроде бы, нормальный мужик, строгий, понятное дело, но с нами иначе и нельзя. А так проблем быть не должно, если специально его не злить, конечно...

А, «если не злить». Я, кажется, его уже одним фактом своего существования раздражаю. Как и он меня..

– .. или глазки не строить. Он этого страсть как не любит. Помню, когда он только пришел, наши девчонки уселись на первые парты, и давай хихи-хаха... Ну и пошли они всем рядом к Шорку на отработки за нарушение субординации. Так что, если ты по этой части, лучше сразу бросай это гиблое дело.

– Вот еще! – фыркнула я, – обойдется дагон ректор без моих «глазок». Тем более, у Шорка я уже была, мне не понравилось.

– Ты забавная! – разулыбался воздушник, – Кстати, на осеннюю вечеринку идешь?

– Впервые о ней слышу, – призналась честно.

– Ну даешь! Так все самое интересное пропустишь. Через две недели, в Эстине, в «Похмельной курице». Приходи, будет здорово. И друзей бери, вы же всегда втроем ходите... Хочешь, приглашения пришлю?

– А давай! – решилась я.

В конце концов не все же мне за тетрадями сидеть да драконами нервы портить, нужно и развлекаться время от времени.

– Вот и славно! – обрадовался парень и помахал кому-то в толпе, – Слушай, мне пора, рад был с тобой познакомиться, Диона. Увидимся еще.

– Ага.

Я посмотрела ему вослед. Вот же бывают приятные люди: улыбчивый, легкий... Не то что некоторые каменные ящерицы.

С Берни и Маршей мы встретились в столовой. Известие о приглашении на вечеринку они восприняли по-разному. Огневик, понятное дело, пришел в восторг, а Марша слегка отрешенно кивнула :

– Ладно, сходим поглядим, что за «Похмельная курица» такая... Да, Ди, мы тут всей группой решили, что если у нас снова будет вести занятие Ливейский, ты к нему с ответами подходишь в самом конце. Ты как ушла, он нас чуть ли не по всему материалу гонять принялся, еле отбились.

Я только глаза закатила.

– Хотя, вообще-то познавательно, – вмешался Берни, – Спорим, теперь все наши начнут с собой постоянно носить заготовки под основы, чтобы в любой момент сбацать артефакт?

Тут я вспомнила, что после обеда нам опять представать пред златые очи ящера, и малодушно предложила:

– Может, не пойдем на полигон?

– Вот тогда нам точно несдобровать, – угрюмо ответила подруга. – Ди, не дури. Просто стой рядом с нами и выполняй свою часть работы, ладно? Или представь, что это Милтон... А главное, пожалуйста, молчи.

– Хорошо, – вздохнула я, – обещаю, что буду вести себя прилично.

– Отлично! – обрадовался огневик, – тогда допивайте и чай и пойдем.

К тому моменту, как мы пришли, Гилард Ливейский уже расхаживал по полигону. Не просто так, разумеется, проводил тренировку у первого курса «землячков». Абсолютно не напрягаясь, делал какие-то хитрые пасы – и перед каждым из стоящих на поле студентов поднимался