— О, так много всего? Но разве хватит тех денег…

Тут ящер уже привычным жестом достал одну из своих карточек, на которой было написано:

«Хочешь отжать у руководства нужную сумму, то всегда оформляй урон в два-три раза больше!»

— О-о-о!

Путаш сразу же достал следующую карточку:

«Запомни! Новый заказ надо составлять на полную сумму, что тебе выдают на расходы, а вот покупать будешь у проверенных поставщиков. Они тебе оформят все накладные, отгрузят половину товара, а остаток не потраченных денег отдадут, за вычетом процента. Поняла?»

И вот таких поучающих карточек у старого ящера было заготовлено для Риты великое множество.

Он делал деньги буквально на всём!

Продавал на станциях «своим людям» негодную мебель, осколки, спрессованные пакеты жестянок, объедки в вакуумных пакетах, нетронутую просроченную еду, пользованные бумажные салфетки… завышал-занижал цены на закупки, использовал скидки на опт, но всегда тщательно прикрывал свои ручейки доходов и учил этому вверенную ему маленькую госпожу.

— Я уже стар, и как только сочту себя достаточно обеспеченным, уйду на покой.

— А у вас есть пенсия? Всё же вы столько лет отдали этой компании.

— Пенсия? Никогда не слышал такого слова.

Рита хорошо говорила на языке ящеров и всеобщем, а остальные были на туристическом уровне, да к тому же она стала путаться и сейчас даже не заметила, как сказала слово на русском языке.

— Ну, разве вы, завершив работу, не будете больше ничего получать?

— Не пойму я, о чём ты говоришь! Кто мне будет платить? Я сам себя обеспечиваю и, вернувшись на свою планету, не буду в тягость гнезду.

— Ясно, – вздохнула девушка.

— А ты учись, пока я здесь! Хорошая мать гнезда должна всегда знать все лазейки, через которые её могут облапошить!

— Учусь, – соглашалась Рита.

В общем-то ей было интересно работать с ящером, но она очень сильно уставала. У неё были помощники, но поменять интерьер в одном зале – это в удовольствие, а в трёх десятках? Она носилась как угорелая, стараясь не запутаться и отслеживать разнообразные накладки. На этом лайнере все пахали, и стоило одному маленькому звену дать сбой, как рвалась вся цепочка, усложняя всем работу.

— Помурлычь мне, рыженькая, – устало прикрыв глаза, попросил ящер, и вскоре на его столе развалилась кошечка, которую он с осторожностью гладил, а она громко тарахтела. В эти минуты они оба отдыхали и набирались сил.

Рита расслаблялась и переставала думать о делах, о косящихся на неё сослуживцах, об ухажёрах, что вьются рядом и мешаются. Поначалу ей очень польстило внимание противоположного пола, но вскоре последовало разочарование и даже страх, развеивающий весь романтизм.

Мужчинам, служащим на крейсере, хотелось яркой свеженькой девочки, и, зная о специфике её должности, особо тратить время, создавая флёр влюблённости, на псевдодизайнера никто не собирался.

Если бы не Путаш, то Рита за свою строптивость была бы уволена или получила бы колоссальный сексуальный опыт, а дальше… может, почувствовала бы вкус такой жизни и пробилась бы выше, став обозлённой на мир стервой; а может, заработала бы себе букет редких болезней и тихо скончалась бы на дальней станции в мусорном баке.

Но ящера боялись. Он оброс связями и мог испортить жизнь любому, что и делал, защищая свою протеже.

А Рита, чем больше познавала взрослый мир, тем сильнее ценила Путаша, и стоило ему только устало прикрыть глаза, как она мурчала, топталась лапками, тёрлась, а иногда забиралась ему на голову и грела её своим тельцем. Она интуитивно чувствовала, где скапливается излишнее напряжение в теле ящера, и старалась убрать его своими кошачьими возможностями.

Совсем редко Рита вспоминала о своих ведьминских силах. Ей было некогда фантазировать и уж тем более пробовать медитировать, заглядывать в себя или пытаться почувствовать какой-либо огонёк в груди. Работа, конфликты, выживание, учёба и снова работа, нервы, переживания, непроходящая усталость…

Она втянулась в новую жизнь, проводила первых пассажиров и встретила новых, мимоходом отметила, что ей уже восемнадцать лет.

Рита не успевала тратить те крохи, что получала за работу, и за несколько месяцев на её счету скопилась небольшая «подушка безопасности».

Недавно Путаш помог ей «правильно» списать и закупить дизайнерскую мелочёвку, что принесло дополнительный доход на её счёт. По его методике получалось, что она вроде никого не обманула, но то, что сэкономила – положила в свой карман, а дальше – больше.

Путаш подсказал Рите выискивать на станциях разных умельцев, что продают всякие поделки и скупать их подешевле, а потом оформлять покупки таким образом, как будто купила их на планете в магазине.

— Я сам не разбираюсь в этой ерунде, − говорил он, − а ты умненькая госпожа и не прогадаешь.

Через год Рита уже миогла считать себя профессионалом и сиработавшимся членом коллектива. У неё появилось нбемного свободного времени, и она стала сиама составлять инсталляции, букеты, по-новому обивать мебель. Ей нравилось рукодельничать и приносило удовольствие видеть, что пассажиры чуть ли не дерутся за право занять именно те столики, что оформляла она лично, и что залы для отдыха, где она приложила свою руку, всегда кем-то заняты.

— Прекращай самодельничать!

— Почему?! Путаш, нашим гостям нравится, я проверяла!

— Глупая наивная госпожа! Наши пассажиры сплошь все энергетики, вот они и тянутся туда, где ты поработала с удовольствием. Они нежатся в той ауре, что ты оставила на предметах. А если они узнают, что у нас на лайнере работает необученный в этом плане специалист? Ты хоть понимаешь, как с тобою поступят?!

— Но я же мастерю только в удовольствие…

— Яйцо! Какое же ты ещё яйцо! Представь, что сюда войдёт разумный и начнёт стрелять в воздух, а в ответ на твой испуг скажет, что он же всё понимает и стреляет в своё удовольствие, никого не раня.

— Но неужели моя энергия так чувствуется?

— Ты взрослеешь, моя кошечка! Ты становишься чудом! Давай я увезу тебя на планету Драко? Ты станешь общественной драгоценностью.

— Путаш, вы же говорили, что туда завезли кошек с Радуги?

— Да, но это просто животные, которые незаменимы в космосе, но ты совсем другое! В тебе просыпается сила, такая же, как у всех энергетиков, но она не колет, а ласкает. Я всему научил тебя и уже покинул бы лайнер, но остаюсь только из-за твоей энергии. Я никогда не чувствовал такой гармонии в душе, когда ты рядом. Мне хорошо даже когда ты не обращаешься в кошку, а уж если ты становишься ею, то это минуты счастья.

Рита ошалело смотрела на своего старого ящера, за здоровьем которого тщательно следила, и боялась поверить ему.