хирургические решения даже для самых отчаявшихся пациентов – например, провел вагинопластику у семи женщин, родившихся без сформированного влагалища. В частности, эти клинические случаи помогли Мастерсу понять, насколько сильно сексуальная функция может влиять на психическое здоровье пациентки. Доктор Марвин Гроди, сотрудник факультета, вспоминал юную пациентку, которой Мастерс делал реконструкцию влагалища, когда процедура была еще относительно новой. Она была так благодарна, словно доктор подарил ей новую жизнь. «У нее не могло быть детей, – объяснял Гроди. – Но она хотя бы могла наслаждаться половым актом».

Уиллард Аллен оказался прекрасным наставником Мастерса в исследованиях гормонов, фертильности, а также лежащей в основе всего сексуальной жизни пациентов, которую закоснелая наука акушерства и гинекологии зачастую просто игнорировала. «Без Уилларда Аллена ничего бы не было – он всем управлял, – пояснял доктор Джон Барлоу Мартин. – Они с Мастерсом были в очень близких отношениях, и именно поэтому у Билла все получилось. Аллен сам занимал принципиальную позицию во имя науки. В родильном доме Аллен шел навстречу каждой женщине, просившей после родов о стерилизации путем перевязки труб (при условии, что у нее было «достаточно» – пятеро или больше – детей, ее муж не возражал, а показатели крови были в норме). Спустя десятилетия перевязка фаллопиевых труб стала обычной мерой контрацепции для женщин. Но в 1950-х, в Сент-Луисе, политика Аллена поражала и персонал, и пациентов. «Началась настоящая революция, потому что здесь кругом католики, а университет его поддержал, – говорил Мартин. – Так что Аллен привык к противостояниям». Изначально Мастерс присоединился к Аллену в исследовании гормонозаместительной терапии, исследуя, как введение прогестерона и эстрогена в истощенную гормональную систему пожилой женщины может улучшить качество ее жизни и помочь избежать сложностей постменопаузы. В общем и целом Мастерс вписал свое имя в более чем сорок академических статей всего лишь за первые десять лет в штатной должности преподавателя в Университете Вашингтона. Айра Галл, чьих двоих детей принимал Ален, поражался тому, как эти два совершенно разных по темпераменту и характеру человека могут так дружить и следовать общей цели. «Уиллард Аллен был таким легким, его было так сложно рассердить, – говорил Галл. – Билл Мастерс был очень способным, так что пациентки, которым удавалось забеременеть с его врачебной помощью, считали его практически святым. Но по факту оказывалось, что он вовсе не милый и не общительный».

К десятому году работы в Университете Вашингтона, в 1953 году, Мастерс в основном сосредоточился на лечении бесплодия, помогая парам в зачатии. Он запустил программу по исследованию бесплодия в родильном доме при университете и основал один из первых в стране банков спермы. В Гарварде, Колумбии, и еще нескольких больницах при вузах были аналогичные программы, но нигде – на таком уровне, как в Университете Вашингтона. Опыт и умение Мастерса были настоящим Божьим провидением для тех, кто безуспешно пытался зачать ребенка. «У нас появился ребенок благодаря Биллу Мастерсу», – говорила Доди Джозефин Бродхед, которая вместе со своим супругом подружилась с Биллом Мастерсом, в основном благодаря его жене. «В других семьях было или все, или ничего. В нашем случае – ничего. Мы восемь лет не могли иметь детей. Мы обратились к Биллу Мастерсу, и благодаря его проницательности и пониманию механизмов бесплодия я смогла забеременеть, и у нас родился ребенок. Если быть точным, она родилась в день его рождения».

Доди Бродхед не могла забеременеть, а у ее мужа было снижено количество сперматозоидов – она предполагала, что это последствия гравитационных перегрузок, через которые он проходил во время службы в ВВС. Программа по лечению бесплодия для таких пар, как чета Бродхед, начиналась с небольшой лекции о сексе. «Я был удивлен тем, как, оказывается, люди мало знают о зачатии и беременности, – вспоминал Фримен, работавший с Мастерсом на приеме таких пациентов. – Он учил женщин понимать, когда вероятность зачатия наиболее высока, а мужчинам объяснял, что делать».

В то время лечение бесплодия было социальной стигмой. «Об этом шутили, – рассказывала Доди Бродхед. – Шутка была такая: все, кто приходят на обследование к Мастерсу, надевают на голову бумажный пакет». Столкнувшись с длительными трудностями, большинство пар охотно делилось подробностями своей интимной жизни, надеясь выиграть в эту младенческую лотерею. Мастерс все объяснял просто и участливо, даже после того как малышка родилась. «Доди, если вам сейчас кажется, что вы схватили удачу за хвост, и дальше все получится само – обязательно попробуйте еще раз, – советовал ей Мастерс, боясь вторичного бесплодия, то есть состояния, когда женщины после рождения первого ребенка не могут зачать второго. – Пока вы еще не отошли от первой беременности, все может получиться быстрее и легче».

Рита Левис и ее муж Эд, банкир, хотели попасть к Мастерсу, опасаясь, что она бесплодна. «Несомненно, я хотела детей, – рассказывала Рита Левис. – Когда стало понятно, что беременность не наступает, мой лечащий врач рекомендовал обратиться к Мастерсу. В те годы о сексе вообще никто не говорил». Мастерс всегда назначал прием в такое время и в такой приватной обстановке, что Рита ни разу не встретилась с другими его пациентами. «Думаю, он защищал своих посетителей, – говорила Рита. – Люди ведь не хотели, чтобы кто-то узнал об их проблемах». Рита была очень благодарна Мастерсу. «Я забеременела – это, в моем понимании, успех для врача, занимающегося лечением бесплодия, – рассказывала она. – Он же принимал роды». Если успеха не удавалось достичь быстро, парам предлагалось использовать ряд методов, которые могли бы повысить их шансы, – об этом рассказывал доктор Альфред Лампе, еще один из младших ассистентов Мастерса. В списке были в том числе и инструкции, касающиеся изменения положения партнеров в миссионерской позе, которые могли бы улучшить проникновение сперматозоидов в тело будущей матери. Зачатие требовало определенных маневров и телодвижений, «которые нормальной паре даже в голову не пришли бы», объяснял Лампе. «Например, – добавлял он, – нужно было сдавать вагинальные мазки, чтобы вычислить период овуляции, а также собирать образцы спермы, либо мастурбируя, либо используя кондом». Мужья приносили собранную сперму в бумажных пакетиках, будто завтрак в школу. В качестве последнего средства для женщин, вступивших в брак с бесплодными мужчинами, предлагалось использовать сперму доноров, среди которых были в основном студенты-медики, причем успех этого предприятия был весьма высок. «Мы сообщали людям, что основной биоматериал из нашего банка спермы собран у студентов медицинского подразделения Университета Вашингтона и что мы будем принимать во внимание цвет глаз, волос и, в общих чертах, – происхождение, но мы также можем попросить декана рекомендовать самых успешных и умных студентов – такое вот бахвальство, – вспоминал доктор Томас Гилпатрик, также работавший