– Неужели? – недоумённо моргнула Барнс.

– О да, – воскликнула Элис, развивая тему. – Я отлично помню! Миссис Плакетт сказала: «Что это с вами, Барнс? Мыкаетесь по комнатам, словно живой труп. Тосты сожгли, работаете спустя рукава». А вы ей: «Простите, миссис, извините, я всё исправлю. У маменьки ревматизм разыгрался, бедняжка ни есть не может, ни по дому ходить, я так за неё волнуюсь!»

Барнс с прищуром воззрилась на собеседницу:

– Экая у вас память хорошая, мисс Элис.

– Просто я переживаю за вашу мать, – покраснела та.

– И голосам чудесно подражаете. Говорили точь-в-точь как хозяйка! В тот день я страшно волновалась, но маменька поправилась. Она ведь давно хворает. А миссис Плакетт… Ну что ж, мы-то с вами знаем, какой она бывает.

– Не продолжайте, Барнс! – выспренно возразила Элис. – Понимаю вас, но лучше не произносить слов, о которых мы позже пожалеем.

Барнс удивлённо посмотрела на Элис, но пожала плечами:

– Полагаю, да. Однако, учитывая характер госпожи, я бы не стала заставлять её ждать. Так что, с вашего позволения…

Элис, которую с полным основанием прозвали Крепышкой не только за ширину талии, но и за силу духа, поняла, что в лице Барнс встретила достойного противника. У Крепышки кончились патроны, но не желание сражаться.

– Прогуляемся в курятник, Барнс, – с отчаяния предложила она. – Посмотрим, вылупились ли цыплята.

Барнс изумлённо разинула рот и недоверчиво уставилась на Элис.

– Цыплята, мисс?

И в самом деле! Цыплята?!

Элис с усилием сглотнула и ринулась вперёд – кажется, это стало болезненной привычкой.

– Да, цыплята! Разве вы не любите цыплят? Большинство уже вылупилось, но пару дней назад несушка сидела в гнезде. Я всегда говорю: в целом мире нет ничего чудеснее прелестных, пушистых, крошечных, умилительных, нежных цыпляток. Они как малюсенькие комочки… маслица! Просто солнышки! Солнышки цвета маслица. Правда, Барнс?

«Вот идиотка! – подумала Элис. – Что я несу? Барнс сразу догадается. Никто не водит прислугу смотреть цыплят».

– Цыплята очень милы, мисс Элис, но работа не ждёт, верно? – Голос Барнс звучал так, будто она говорила с ребёнком или с умалишённым. – Я не уйду, пока не переделаю все дела, а мне надо домой к матушке. Отпустите меня, я спешу начать, чтобы успеть вернуться до полуночи, буду вам очень признательна.

К огромному облегчению Элис, из-за угла дома выглянула Невозмутимая Китти и целенаправленно зашагала в их сторону.

– Доброе утро, Барнс, – с непривычным восторгом приветствовала она домоправительницу и загородила той доступ к двери. – Как прошло воскресенье?

– Доброе утро, мисс Кэтрин. Воскресенье как воскресенье, ничего примечательного. А ваше? Как обычно, обедали с братом миссис Плакетт?

– Обедали, а потом отмечали день рождения мистера Годдинга, – отозвалась Китти. – Вечер для всех нас вышел довольно захватывающим.

– Так, значит, мистер Годдинг отмечал день рождения? Странно, почему миссис Плакетт не попросила меня испечь пирог? – Барнс неподдельно огорчилась, будто её кулинарным способностям нанесли личное оскорбление. – Выходит, праздник был неожиданным? Верно, это был сюрприз для мистера Годдинга. Ох, не знаю, порадовалась бы я такому сюрпризу или нет. Слыхала я, как-то раз один мужчина даже помер, когда гости выскочили и напугали его. Кажись, он был немолод, но всё одно. А теперь, извините, пора за работу. Если вчера праздновали, значит, полно грязной посуды. Совсем не хочется, чтобы миссис Плакетт сказала, что я отлыниваю, болтая с барышнями. А вам пора заняться уроками, не так ли?

У Крепышки Элис разболелась голова. Невозмутимая Китти упёрлась руками в дверной проём, с приветливой улыбкой преградив путь.

– Уроки на сегодня отменили, – заявила она. – Миссис Плакетт не встаёт с кровати, мадам нездоровится.

Барнс тут же изменилась в лице.

– Сердце прихватило? Съела что-то не то? Обморок? Суставы на ногах ломит?

– Семейная драма! – припечатала Китти.

Крепышке Элис оставалось только восхищаться убедительной актёрской игрой подруги. Оказывается, в пансионе Святой Этельдреды проживала ещё одна леди Макбет.

– Юный Джулиус, бедняга, болен пне…

– Малярией, – подсказала Элис.

Китти и ухом не повела.

– Малярией! Мистер Годдинг отправился в Лондон за билетом на самый ранний пароход в Индию. Миссис Плакетт в прострации. В полной прострации, переживает за брата и…

– Племянника. – После доверительной беседы с мисс Фрингл детали родословной Годдингов были ещё свежи в памяти Элис.

– Племянника. Разумеется, миссис Плакетт не в состоянии вести уроки. Она просила не беспокоить её шумом на кухне, велела выдать вам плату за день и отправить отдыхать. – Вытащив из кармана деньги, Китти отсчитала шиллинг и три пенса.

Все пристально следили за процессом, ведь даже в тревожные минуты монетки обладали гипнотической властью. Элис заметила, что, посмотрев на деньги в своей ладони, Китти нахмурилась и быстро сжала кулак. Она протянула жалованье Барнс, но прислуга не обратила на это внимания.

– Боже мой, – охнула она. – Какой поворот! Больной племянник на чужбине! Неудивительно, что миссис Плакетт потрясена. А как быстро уехал мистер Годдинг… Должно быть, даже не успел толком упаковаться. – Глубокие морщины прорезали её лоб. – Но как странно, что он исчез так внезапно. Не похож он на подобного человека.

– Понимаю, о чём вы, – глубокомысленно заявила Китти. – Все ужасно разволновались, когда мистер Годдинг прочёл телеграмму. «Констанс! – вскричал он. – Я еду непременно, дело не терпит отлагательств. Надо попасть к Джулиусу как можно скорее, ведь он последний продолжатель рода Годдингов. Я должен оказать всю посильную помощь!»

Элис испугалась, что Китти зашла слишком далеко. Однако Барнс, похоже, поверила каждому слову.

– Последний продолжатель рода Годдингов, так и сказал, правда? – Мисс Барнс достала платок и промокнула глаза. – Как благородно с его стороны! Конечно, если бы мистер Годдинг женился, юный Джулиус не был бы последним, но это не моё дело.

– Миссис Плакетт волнуется за брата, – продолжила Китти, – но мистер Годдинг заявил, что не время праздновать труса. Решительно провозгласил, мол, не станет уклоняться от семейного долга и поможет единственному сыну усопшего брата.

Расчувствовавшись, Аманда Барнс шмыгнула носом.

– Как мило с его стороны, пусть и необычайно поспешно. – Сунув платок в карман, она оттолкнула руку Китти с деньгами. – Я не возьму жалованье миссис Плакетт, не отработав его. Вы же знаете, какая хозяйка экономная. Бьюсь об заклад, если она сейчас заплатит мне за невыполненную работу, то потом локти будет кусать. Я просто прокрадусь на цыпочках на кухню и сварю ей суп да приготовлю чай. Рано или поздно мадам захочет перекусить, а прибраться я могу тихонько, как привидение.