— Половину, — мрачно выдавил Петровский.

— Не может быть! — охнул Юлай. — Ну иаппетиты у них!

— Они сразу поняли мой план. Если комбинат необанкротить, а, наоборот, поддержать, то тогда получается, что мы имеем акции,которые стоят три миллиона долларов. Ну, а они не дураки. Им тоже хочется иметьсвою долю. Тем более что она будет отнята у Жуковского. Хотя по большому счетуим все равно кто платит: Алентович или Жуковский.

— Чистый рэкет, — пробормотал Юлай.

— Наверное, — согласился Петровский, — и ещетри процента от общей суммы сверху нужно платить премьеру. Наличными исразу.

— Больше миллиона долларов! — Юлай сокрушеннопокачал головой. — Такая сделка сорвалась…

— Еще не сорвалась, — возразил Петровский, —поэтому я и позвал твоего заместителя. Нам нужно обсудить ситуацию в целом инайти правильный выход. У меня есть и запасной вариант. Инна, пригласи к намНаталью Андреевну, — попросил он, включив селекторную связь.

В кабинет вошла Наталья Андреевна. Петровский глянул настрогое лицо женщины и подумал, что такой тип женской красоты ему всегданравился. Она была воплощением серьезности, строгости, выдержки. Войдя вкабинет, встала у дверей.

— Входите, — пригласил ее Петровский, —садитесь, пожалуйста.

На ней был строгий серый костюм. Юбка — чуть ниже колен. Онапрошла к столу и уселась напротив Юлая Абулатиповича.

— У нас к вам важное дело, — начал СвятославОлегович, — мы хотим обрисовать вам серьезную финансовую ситуацию, чтобывы нам помогли, каким образом ее лучше решить.

— Я вас слушаю, — Бочарова достала блокнот.

Петровский посмотрел на Юлая. Тот согласно кивнул. НатальяАндреевна была весьма толковым специалистом и ей можно было доверять.

— Некое крупное предприятие оказалось в очень непростомположении, — начал рассказывать Петровский. — Оно получило солидныйкредит американского банка и модернизировало производство. Там наладили работуи получают теперь больше двенадцати миллионов долларов прибыли в год. Но группалюдей решила комбинат обанкротить, чтобы прибрать производство к рукам. Сейчасакции стоят три миллиона долларов. Я называю примерную сумму.

Наталья Андреевна что-то записала.

— Мы решили, что можно поддержать владельцев комбинатаи получить часть акций. Примерно двенадцать процентов. Но они согласны передатьнам только шесть. И еще одно важное обстоятельство. У фактического владельцаостанется примерно тридцать девять процентов акций, а у тех, кто хочет егообанкротить, есть около пятнадцати. И они хотят войти в совет директоров.

— Все? — спросила она.

— Примерно все.

— Что вы хотите? Какую цель вы преследуете? —уточнила Бочарова.

Петровский и Юлай переглянулись.

— Цель у нас всегда одна, — пояснилСвятослав Олегович, — заработать как можно больше денег.

— А репутация? — поинтересовалась она.

Петровский тяжело вздохнул.

— Наталья Андреевна, — произнес онукоризненно, — кого в наше время волнует репутация?

— Порядочных людей, — безжалостно откликнуласьона.

Петровский и Юлай опять переглянулись.

— Хорошо, — согласился СвятославОлегович, — будем порядочными людьми. Тогда подскажите, как нам поступить?

— В любом случае нельзя обанкротить хорошоработающее предприятие, — убежденно заявила Наталья Андреевна, — ноесли вы имеете достаточно крупный пакет акций и обладаете неким капиталом, томожете сыграть на достаточно серьезном понижении цены.

— Что вы сказали? — оживился Петровский.

— Это вполне законно, — пояснила она, —сначала вы играете на понижение реальной цены, а затем скупаете часть акций дотого номинала, когда они начинают расти. И в результате получаете гораздобольшую прибыль, чем от обычной покупки акций.

Юлай нахмурился. Ему было неприятно, что такие советы даетего заместитель. Но Петровский встал со своего места и, обойдя стол, подошел кНаталье Андреевне.

— Хорошая идея, — проговорил он задумчиво. —Значит, вы считаете, что лучше сыграть на понижение, а затем скупить акции,упавшие в цене?

— Подыграть первой группе, чтобы получить большуюприбыль, — уточнила она.

Святослав Олегович наклонился к ней, положил руки на спинкустула.

— Насколько такая позиция совпадает с вашим представлением опорядочности? — спросил он, улыбаясь.

— На все сто, — ответила Наталья Андреевна, —это обычная финансовая операция.

— А вам не кажется, что любая финансовая операция вкакой-то мере построена на блефе и обмане?

— Возможно, — согласилась она, — нотаковы правила игры. Мы их не нарушаем. Нельзя играть по собственным правилам,существуют определенные финансовые законы, которые необходимо соблюдать. Иморальные тоже. Если мы сознательно обанкротим хорошо работающее предприятие,то это будет мошенничество. Мы выбрасываем людей на улицу, закрываемпроизводство, чтобы получить лишние деньги. А если сознательно играем напонижение, то это всего лишь обычная финансовая операция.

— Я понял, — сказал Петровский, убираяруки, — у финансистов понятие совести такое же растяжимое, как уполитиков. — Он повернулся и пошел к своему креслу. Сел в него и надолгозадумался.

Юлай Абуталипович и Наталья Андреевна терпеливо ждали,когда шеф наконец примет решение.

— Начинаем, — сказал наконецПетровский. — Будем работать по вашей схеме. Сейчас я введу вас в курсдела. Нам переведут двенадцать процентов акций…

— Вы говорили о шести, — напомнила НатальяАндреевна.

— Не важно, что я говорил, — нахмурилсяСвятослав Олегович, — начинайте работу. Акции будут переведены в нашлитовский филиал. Двенадцать процентов. Из них шесть мы должны будем перевестив другой банк. Работайте, я дам вам все данные.

Когда они вышли, он попросил Инну соединить его сНижнебайкальском.

— Извините, Святослав Олегович, — виноватопроизнесла секретарь, — уже девять часов вечера.

— Ну и что? — не понял он.

— Значит, у них уже два часа ночи, — погнилаИнна.

— Позвони на мобильный Леонида Исааковича, можешьего разбудить. Он мне срочно нужен, — распорядился Петровский. Когда егонаконец соединили с Бронштейном, он услышал его заспанный голос.

— Что-нибудь случилось? — недовольнопоинтересовался Леонид Исаакович.

— Мы меняем наш план, — быстро сообщилСвятослав Олегович, — не нужно ничего предпринимать. И завтра утром срочновозвращайтесь в Москву.