Но вскоре тишина становится гнетущей, и парень не может отделаться от мысли, что чего-то не хватает. Может, Маргарет, которая должна была ехать с ним, с ней можно было усесться на одном сиденье в обнимку, и часы пролетали бы так же быстро, как телефонные столбы за окном. А может, он просто еще не привык к одиночеству; может, оно тоже требует тренировок, как футбол или игра на скрипке.

Он берет телефон и отправляет сообщение в групповой чат.

Хьюго: «Привет из Нью-Йорка».

Поппи: «Привет из кухни».

Альфи: «Привет из сортира».

Айла: «Фу!»

Оскар: «Давай быстрее, мне тоже нужно».

Джордж: «Как там в поезде?»

Альфи: «Как там с девчонкой?»

Хьюго: «Все хорошо».

Поппи: «Ты про поезд или про девушку?»

Хьюго: «Про то и другое».

Джордж: «Ты уже скучаешь по нам?»

Хьюго: «Только по двоим, ну, может быть, троим из вас».

Раздается стук в дверь, и в купе показывается голова Людовика.

Хьюго быстро убирает ноги в носках с сиденья напротив.

– Здравствуйте! – говорит он с такой живостью, что проводник немного пугается.

– Здравствуйте, – отвечает Людовик, изучая свой блокнот. – Итак, вам нужны два набора постельного белья, все верно? В какое время мне заправить вам постели?

– Э-э-э, – нерешительно начинает Хьюго, пожалев, что не подумал спросить об этом Мэй, пока она была здесь. – Даже не знаю. А вы как считаете, когда лучше?

– Многие попросили сделать это в девять, – пожав плечами, отвечает Людовик. – Но эти многие в основном – пожилые люди. Предлагаю в десять, что скажете?

– Отлично, – говорит Хьюго, но когда Людовик уходит, он смотрит на свои часы и понимает, что до десяти еще ох как далеко. Парень зевает и прижимается щекой к оконному стеклу, чувствуя неимоверную усталость от путешествия, волнения и разницы во времени. Под стук колес он задремал – и просыпается, лишь когда объявляют время ужина.

– Просим всех пассажиров, зарегистрированных на ужин в шесть тридцать, пройти в вагон-ресторан. Уже шесть тридцать, друзья.

Хьюго встает и оглядывает свою одежду: поношенные джинсы, потрепанная футболка и пара тонких шлепок. Вдруг вспомнив «Титаник» и мужчин в смокингах (хотя вряд ли это лучший пример, который стоит вспоминать), он задумывается, достаточно ли нарядно одет. Можно подумать, у него найдется что-то поизысканнее. Накинув поверх футболки джемпер, Хьюго выходит из купе и, шатаясь из стороны в сторону, направляется в вагон-ресторан.

Добравшись до нужных дверей, он видит, что внутри уже толпятся люди, ожидающие, когда их рассадят, и поэтому ему приходится остаться в металлическом блоке, соединяющем два вагона, пол дребезжит под его ногами, как основание старой карусели. Хьюго оглядывается в поисках Мэй и – не замечая официантов, белых скатертей и других посетителей, корзин с хлебом, столового серебра и меню – видит ее в другом конце вагона, ждущую своей очереди в точно таком же блоке, и она улыбается ему.

Они провели вместе всего двадцать минут. Тридцать от силы.

И все же он чувствует что-то родное в том, как она стоит в дверном проеме с книгой в руках. И Хьюго невольно думает, что, может быть, тогда в купе ему не хватало именно ее.

Последние несколько часов Мэй наблюдала, как люди приходили в вагон-ресторан, заказывали хот-доги, печенье и чипсы и пытались не разлить пиво из банок, когда, пошатываясь, уходили. Каждый раз, когда открывались двери, она поднимала глаза, словно ждала чего-то, хотя сама толком не понимала чего.

Но в этот самый момент Мэй вдруг понимает, что, похоже, ждала Хьюго.

Официант подзывает ее жестом, и девушка идет через этот самый необычный и самый тесный на свете ресторан и кивает Хьюго, когда они встречаются в проходе.

– Привет, – говорит Мэй, и парень улыбается ей.

– Привет.

Они усаживаются за стол, за которым уже расположилась пожилая пара и сосредоточенно изучает меню. Сначала на диванчик садится Хьюго, Мэй – сразу за ним, стараясь сохранить между ними хоть какое-то расстояние.

– Привет, – говорит женщина с едва заметным певучим южным акцентом. – Меня зовут Айда, а это мой муж, Рой.

Мэй начинает представляться в тот же самый момент, когда Хьюго произносит свое имя. Они, слегка смутившись, переглядываются, а Айда улыбается им.

– Откуда вы?

– Из Англии, – отвечает Хьюго.

– Я из этих мест, – вновь одновременно с ним произносит Мэй.

Ей хочется рассмеяться и в то же время провалиться под стол. Такое ощущение, словно ты танцуешь с малознакомым человеком, и ей так и хочется извиниться перед Хьюго за то, что она наступает ему на ноги.

– А вы двое на одной волне, – говорит Рой. – Или совсем на разных.

– Англия и Нью-Йорк? – удивляется Айда. – Довольно большое расстояние для романа.

– Ой, нет, – быстро вставляет Мэй, – мы не…

– Знаете, когда мы с Роем только познакомились, он служил во флоте, так что между свиданиями мы писали друг другу письма. Похоже, с тех пор мир стал меньше.

– Не намного меньше, – с улыбкой говорит Хьюго. – По-прежнему нужно время, чтобы объехать его на поезде.

Появляется официант, и Рой спешит сделать заказ.

– Я возьму гамбургер и яблочный пирог. Знаю, что вы сейчас скажете – мол, вернусь позже, когда придет время десертов. Но в прошлый раз у них закончились пироги. Так что я не собираюсь искушать судьбу. И вообще, мы все должны получить по куску.

Официант, должно быть, понимает, что спорить тут бесполезно.

Когда заказы сделаны, Хьюго откидывается на спинку диванчика.

– Так значит, вы настоящие профи в железнодорожных путешествиях?

– Еще какие! – отвечает Рой. – Мы путешествуем каждое лето с тех пор, как я вышел на пенсию. Верно, милая? И каждый раз по новому маршруту. Отличный способ посмотреть страну.

– Это ваше первое путешествие? – спрашивает Айда, и Хьюго с Мэй кивают. – Вам понравится! Поезда – это так романтично!

Хьюго, который только что откусил кусок от булочки, начинает кашлять, а Мэй изо всех сил старается не засмеяться.

– Вообще-то мы не…

Но Айда уже начинает рассказывать им об их поездках: во время одной они делали короткую остановку в Великом каньоне, во время другой их поезд сломался прямо в окрестностях Балтимора. Ее рассказ подхватывает Рой, потом снова вступает Айда, и так продолжается во время подачи закусок, а затем и основного блюда.

– Один раз мы даже ездили в Канаду, – продолжает Айда, когда все поели. Она смотрит на свою пустую тарелку. – В том году умер наш сын.