что, заболел?

– Да нет, хотел получить больничный. Видимо, не рвётся к следователю.

– Вполне его понимаю, – заметил Зубриков.

– Ну ладно, мне пора, – поднялась Дергень, – дела ждут.

– Ну, будь.

– А ты давай мозгуй, вычисляй.

– Постараюсь. Да, у меня тут для тебя шоколадка припасена, – и Зубриков торжественно вручил подруге плитку «Фазера». – Бернингсен я передать побоялся, а то ещё съест по дороге.

– Это мудро, – похвалила Дергень и неспешно выплыла из квартиры.

Зубриков закрыл за ней дверь, на всякий случай внимательно осмотрел замки, и сел смотреть политическую передачу.

Глава 15

Смирнов, появившийся в кабинете Ялович в девять утра, выглядел обеспокоенным. Это не укрылось от Тамары Викторовны. Однако пока она решила не придавать этому серьёзного значения, так как многие посетители следственных органов нервничали, даже если они ни в чём не были виноваты, и им нечего было скрывать.

– Садитесь, Ливий Сергеевич, – улыбнулась Ялович, и на её щеках наметились две симпатичные ямочки.

Смирнов сел и приготовился ждать вопросов. Ялович отметила его напряжённую позу и нарочно не спешила, перекладывая бумаги и копаясь в машинке.

– Ну так вы будете допрашивать? – не выдержал наконец свидетель.

– Секунду. Видите. Я занята, – механическим голосом медленно проговорила Ялович. Промурыжив Смирнова ещё несколько минут, Тамара Викторовна соизволила приступить к допросу.

– Итак, начнём, вы были в среду 1 февраля на приёме у главврача в 45-й поликлинике?

– К сожалению.

– Вот как?

– Думаете, мне приятно сидеть тут у вас?

– Зачем вы пришли к Поиловой? – проигнорировала вопрос следователь.

– По личному вопросу.

– По какому?

– По личному.

– Вот что, Смирнов, – поставила локти на стол Ялович, – здесь вам не частная лавочка, а прокуратура. Идёт расследование насильственной смерти и никаких личных вопросов быть не может. Вам понятно?

– И всё же…

– Я что, неясно выражаюсь?

– Почему же, вполне.

– Тогда отвечайте и не тратьте моё и своё время. Повторяю, зачем вы пришли в среду вечером к Марии Ильиничне Поиловой на приём? И учтите, за дачу ложных показаний будете нести уголовную ответственность. Теперь вдохните-выдохните и отвечайте. Смирнов как-то весь набряк. Побагровел, а потом вдруг выпалил:

– Старая стерва хотела денег, продать меня хотела. Довольны?

– Вполне, – буднично-невозмутимо произнесла Ялович.

Пока следователь заносила признание свидетеля в протокол, Смирнов взял графин и слегка дрожащими руками налил себе стакан воды.

– Вы хорошо себя чувствуете, Ливий Сергеевич? – участливо поинтересовалась Ялович, оборвав дробный стук машинки.

– А даже если плохо? – огрызнулся свидетель.

– Ну, смотря насколько. Если вам плохо, закон предписывает прервать допрос.

– Кончайте поскорее, – взмолился Смирнов, – не тяните душу.

– Тогда продолжим. Как я поняла, это был шантаж?

– Вам виднее.

– Чем она вам угрожала?

– Разоблачением.

– И в чём же вас хотели разоблачить?

– А я обязательно должен об этом рассказывать?

– Обязательно.

– Видите ли, – неохотно заговорил Смирнов – мой младший брат спортсмен. Я подделал, не сам, конечно, результаты медицинских тестов, чтобы его допустили к соревнованиям. Поилова об этом узнала.

– Ну и что? – удивилась Ялович. – дело прошлое, чем это вам грозит?

– Вы не понимаете, – грустно улыбнулся Смирнов. Теперь, когда он всё рассказал, ему явно стало легче. – Разоблачение нашей аферы вызвало бы скандал в соответствующих кругах и роковым образом сказалось бы на карьере моего брата.

– А какой вид спорта?

– Хоккей. Сейчас он играет в НХЛ. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что это значит?

– Получается, у вас были причины отравить Поилову, – подвела итог Ялович.

– Да вы что? – испугался Смирнов. – Я в жизни мухи не обидел.

– Поилова не муха, а у вас был мотив.

– Чепуха. Я же заплатил ей деньги.

– Сколько?

– 500 баксов.

– Это вы так говорите, но подтверждения у меня нет.

– Вы что же, не нашли деньги?

– Нет.

– Не может быть!

– И всё же мы ничего не нашли.

– Куда же она их дела? Как я понял, её обнаружили довольно быстро.

– Да.

– Их кто-то забрал, – уверенно заявил Смирнов. – А что, если у этой тигрицы был сообщник?

– Мы рассмотрим все версии, – дала ответ Ялович.

– Конечно-конечно. Но ради бога, не подозревайте меня в убийстве. Вы только потеряете время.

– Ничего, главное – раскрыть преступление. Если оно, конечно, было.

– Вы что же, хотите сказать, что эта гиена сама себя отравила? Да ни в жисть!

– Не будем делать поспешных выводов. Следствие должно учесть все варианты.

– Ваше дело. Я своё мнение высказал.

– Я оценила вашу откровенность, Ливий Сергеевич. Скажите, вы не знаете, других посетителей не шантажировали?

– Откуда мне знать? – Удивился Смирнов. – О таких вещах не говорят в очереди.

– Ну, мало ли… – протянула Ялович.

– Ни мало, ни много – отрезал Смирнов.

– Не грубите, свидетель. Поилова больше не требовала у вас денег?

– Нет.

– А она дала какие-нибудь гарантии, что не станет вас шантажировать в дальнейшем?

– Никаких, кроме устного обещания. Да и какие гарантии она могла дать? Приложить кровавый отпечаток к клятве Гиппократа?

Теперь, когда Смирнов облегчил душу, он вёл себя раскованно и даже шутил. Правда, его юмор показался Ялович довольно чёрным.

– Хотите кофе? – вдруг предложила Ялович, на которую неожиданно снизошёл дух гостеприимства. Возможно, она прониклась к свидетелю, оценив его добровольное признание о целях визита к Поиловой.

– Не откажусь, – ответил Смирнов. – Скажите, а Поилову убили или она сама того?

– Ну вы о нас слишком высокого мнения, – рассмеялась Ялович. – это пока следствию неизвестно. Да и даже если бы было известно, я бы вам не сказала.

– Почему, я же честно всё рассказал?

– Это ваш долг, – строго наставила на него очки следователь, – а информация, которую вы хотите получить – тайна следствия.

– Ну вы и зануда, – выпалил Смирнов.

– Вам со сливками?

– Без.

– Как знаете.

Кофе они пили молча, косясь друг на друга.

– Хороший кофе, – нарушил молчание Смирнов.

Ялович не последовала его примеру. Допив свой кофе, она села за стол, вынула из машинки отпечатанный протокол и протянула свидетелю.

– Пожалуйста, прочтите внимательно и распишитесь.

Смирнов прочитал и расписался.

– Спасибо. Никуда не уезжайте. Я вас ещё вызову.

– Буду рад, – сказал Смирнов и направился к двери. – До свидания, Тамара Викторовна.

– До свидания, Ливий Сергеевич, и спасибо за откровенность.

– Не за что, ведь это мой долг.

Когда Смирнов ушёл, Ялович удовлетворённо потёрла руки. Следствие продвигалось.

Иван Андреевич Крылов, практикующий лор в 45-й поликлинике, распахнул дверь кабинета Ялович с напускной уверенностью, что не укрылось от Тамары Викторовны.

– Крылов Иван Андреевич? – сухо спросила она, глядя поверх очков.

– Он самый, – кивнул с какой-то непонятной гордостью Крылов.

– Присаживайтесь. Вы лор в 45-й районной поликлинике? – казённым тоном продолжила допрос Ялович.

– Всё верно.

– Давно работаете?

– Пять лет.

– Скажите, какие у