некоторое время поскользила взглядом по небольшому книжному стеллажу, после чего остановила умный испытующий взгляд на хозяине.

– Очень приятно общаться с вами, Пётр Петрович, на свободные темы, но увы, – в голосе её зазвучала хорошо поставленная грусть, – я пришла к вам по делу и вы это знаете.

– Давайте перейдём к делу, – легко согласился Зубриков. – Как я понимаю, вы решили в частном порядке расследовать смерть Поиловой и хотите знать моё мнение, убийство это или самоубийство.

– Ну, для начала я внесу ясность, – тон Седельцевой стал более серьёзным, – я занимаюсь этим расследованием и занималась раньше другими, чтобы помочь моему мужу. Открою вам небольшой секрет, Пётр Петрович. Олег, мой муж, не совсем подходит для должности прокурора района, которую он занимает. Поясню: он, видите ли, человек хороший, доверчивый. Романтик, идеалист, можно сказать. Да, он компетентный юрист, здесь комар носа не подточит. Но видите ли, он слишком верит людям, что хорошо в жизни, но не в юриспруденции.

– Однако, как мне кажется, эти м-м-м… недостатки скорее плохи для следователя, чем для прокурора.

– Дилетантский подход, Пётр Петрович, дилетантский. В конце концов за деятельность прокуратуры отвечает прокурор. И если следователь не справляется, прокурор должен подсказать и направить. Но я отвлеклась. Перехожу к делу. Как я вам сказала по телефону, мне нужна ваша помощь. Из разговора с мужем и следователем Ялович я поняла, что вы нужный мне человек. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы заинтересовались этим делом и хотите его раскрыть.

– Всё это так, Лидия Валерьевна. Но, – лукаво улыбнулся Зубриков, – я не понимаю, почему вы так доверяете мне? Ведь если это убийство, то я один из подозреваемых.

– Ах вы хитрец, – рассмеялась Седельцева. – Конечно, я всё понимаю.

– И играете со мной как кошка с мышкой, – ещё шире улыбнулся Зубриков.

– А даже если и так? – зелёные глаза Седельцевой старались проникнуть в корни мыслей собеседника. – Только не говорите мне, что вам претит подобная игра. Я слишком хорошо разбираюсь в людях, чтобы не сказать: вы рулетчик и притом азартный.

– Хотите кофе? – решил снять налёт напряжения Зубриков.

– Лучше ещё рюмку коньяку, – выбрала Седельцева.

– Как желаете, – Зубриков налил гостье и себе. – Вы хотите знать моё мнение о деле? – медленно заговорил он, рассматривая красноватую жидкость в поднятой рюмке, – Я отвечу честно: не знаю.

– Спасибо за взвешенный ответ, – Седельцева заговорила серьёзно. – Но всё же к чему вы склоняетесь, что подозреваете?

– Чисто психологически Поилова не была похожа на человека, который собирается покончить с собой в ближайшие пять минут.

– У меня сложилось точно такое же впечатление, – кивнула жена прокурора. – Итак, твёрдым тоном резюмировала она, – давайте выдвинем убийство как рабочую гипотезу.

– Не возражаю, – согласился Зубриков.

– В таком случае давайте рассмотрим версии, Пётр Петрович.

– Начинайте, – предложил Зубриков.

– Ну вряд ли вызывает сомнение, что яд подсыпали в сахар, и вопрос в том, когда это сделали.

– И кто, – добавил Зубриков.

Безусловно, и кто, – кивнула Седельцева, – но пока более реально ответить на вопрос когда. Это мог сделать любой из посетителей, кто-то до приёма и возможно, хотя и маловероятно, кто-то после вашего ухода из кабинета.

– Ну не думаю, – засомневался Зубриков, – слишком уж мало времени я отсутствовал.

– Сколько примерно?

– Максимум десять минут, но думаю, семь-восемь.

– Этого вполне достаточно, – сказала супруга прокурора.

– Смотря для чего, – возразил Зубриков. – Чтобы незаметно подложить яд, нужно отвлечь внимание, это не сделать с бухты-барахты. Потом нужно подождать, чтобы жертва выпила этот яд, и покинуть кабинет до моего прихода.

– Но ведь никто не знал, что вы вернётесь, – подала реплику Седельцева, – проницательно глядя на собеседника.

– Верно, но мы говорим о реальном времени. Я вернулся, а в кабинете никого не было… кроме трупа.

– Понимаю вас, – медленно проговорила Лидия Валерьевна.

– К тому же, – всё более уверенно продолжал Зубриков, – кто мог это сделать после моего ухода? Очередь вся разошлась, разве кто спрятался.

– Пальто в гардеробе были разобраны, – заметила Седельцева.

– Ну что вы в самом деле, – раздражённо отмахнулся Зубриков, – можно же было взять пальто и спрятаться.

– Это понятно, – кивнула Седельцева. – Но если убийца – один из очереди, то зачем ему было возвращаться, ведь он или она могли подсыпать яд, когда были на приёме.

– Может, у них не получилось, – предположил Зубриков.

– А потом получилось? – усмехнулась Седельцева. – Нелепо, согласитесь.

– Верно, но мы должны рассматривать и самые крайние варианты.

– Давайте начнём с основных. Что если кто-то подсыпал яд ещё до начала приёма?

– Например, Лидия Валерьевна?

– Например, кто-то из медперсонала.

– Подозреваете ли вы кого-нибудь конкретно?

– Нет, а вы?

– Шутите?

– Отнюдь.

– Нет, не подозреваю. И вообще хватит гадать. Давайте лучше подумаем о мотиве.

– Отлично, какие у вас соображения?

– У меня никаких. Это вам известны все факты. Так что ваше слово, госпожа прокурор.

– Хитрец, – улыбнулась Седельцева. – Ну что ж, вы правы, кое-что мне действительно известно. Один из членов той очереди, некто по фамилии Воронцов, заявляет, что его шантажировали.

– Вот как, – откинулся на спинку кресла Зубриков. – Очень любопытно.

– Да, по его словам, Поилова требовала денег, угрожая рассказать его начальнику о проблемах с сердцем у этого Воронцова. Он боялся, что его снимут с директора филиала.

– И сколько она требовала?

– Не то пятьсот долларов, не то тысячу.

– Это ещё по-божески, – хмыкнул Зубриков. – А остальные ничего не говорят о шантаже?

– Пока не признаются.

– Думаете, и их шантажировали?

– Я не гадалка, – пожала плечами Седельцева.

Зубриков кивнул, выражая согласие, коньяк был допит, обсуждение, по-видимому, исчерпало себя. После некоторой паузы Лидия Валерьевна взглянула на часы и встала.

– Уже уходите? – поспешил выбраться из своего кресла Зубриков.

– Пора, – коротко ответила Седельцева.

– Но мы ещё встретимся?

– Конечно, ведь дело не раскрыто.

– Скажите, а что вы думаете о следователе Ялович? – поинтересовался хозяин, провожая гостью в прихожую.

– О, Тамара Викторовна интересный экземпляр, – улыбнулась Седельцева. – Женщина обуреваемых страстей. Боюсь, однако, – добавила она, с рассеянным видом смотрясь в зеркало, – что в один прекрасный день это не доведёт её до добра.

– А как профессионал?

– Вполне на уровне. Тоже, конечно, доверчива, как мой муж, но что поделаешь, любезный Пётр Петрович, такова человеческая натура.

Облачившись в поданное пальто, Лидия Валерьевна ещё раз обворожительно улыбнулась хозяину квартиры.

– Спасибо за тёплый приём, Пётр Петрович, я надеюсь как-нибудь увидеть вас у себя.

– Буду очень рад, – слегка поклонился Зубриков. – И последнее, – сказал он, открывая дверь. – Мне кажется странным, что такой опытный врач, как Поилова, так легко выпила яд, не почувствовав запаха. Что скажете?

– В этом деле много загадок, – ответила Седельцева. – Ещё один безответный вопрос.

– Пока безответный, – твёрдо