Я сидела, в немом изумлении глядя на отца широко раскрытыми глазами.

А он, явно ощущая себя не в своей тарелке, немного неловко обнял меня, погладил по волосам и тихо продолжил:

— Прости маму. Она тоже очень тебя любит, но сейчас сосредоточена на себе.

— Ее можно понять, — я повела плечами и ткнулась носом отцу в шею. К глазам медленно, но верно подступали слезы.

— Можно, — согласился папа. — В общем, Мила, я к чему. Мы — в любом случае твоя стена. Слышишь? Ты не одна.

— Слышу, — уже откровенно всхлипнула я и расплакалась, ощущая, как вместе со слезами из души вымывается колоссальное напряжение, накопившееся там за последнее время.

Некоторое время мы просидели вот так. Папа терпеливо пережидал, пока я закончу слезоразлив в ворот его рубашки, и поглаживал по спине. А я… я рассказывала. Разумеется, не обо всем. Но про то, что уволили, про недавнее расставание с молодым человеком и про плохие сны — рассказала. Оказывается, мне очень не хватало возможности выплакаться и высказаться.

Когда-то мы с папой были очень близки, но с годами, расстояниями, новыми друзьями и интересами это чувство притупилось. Но сейчас… сейчас я в полной мере ощутила, как это хорошо, когда можно почувствовать себя маленькой девочкой и на мгновение поверить, что папа решит все проблемы и ото всех защитит.

И засыпалось мне после этого легко и свободно.

Сон. Мой сон.

Стоило закрыть глаза, как из тьмы начали проступать уже знакомые стены моей квартиры.

Было темно, лишь желтый свет ночника дрожал на обоях.

Я постояла, покачавшись с пятки на носок, и, немного подумав, залезла на высокое кресло у окна. Вид ночного города завораживал и успокаивал… каким бы этот город ни был, настоящим или иллюзорным.

Мне было тихо. Тихо и спокойно. Я ничего не боялась.

Повинуясь легкому движению руки, на подоконнике появилась чашка крепкого чая. Я наклонилась и с наслаждением вдохнула аромат молочного улуна. Шикарный чай. Дорогой, качественный и ранее доступный мне только по праздникам в подарок для себя же любимой. Вот она, польза снов! Можно представить все что угодно.

Еще одна ленивая мысль, и рядом с чашкой появилась вазочка с шоколадными конфетами.

Я сидела, болтала ногой, периодически касаясь кончиками пальцев холодного металла, сжимала в руках горячую в контраст ему кружку и наслаждалась.

А еще — ждала гостей.

В центре комнаты закрутился вихрь фиолетовых искр; они не торопясь сложились в контуры двери. Я усмехнулась и, дождавшись вежливого стука, пригласила:

— Войдите!

Дверь бесшумно открылась, и в комнату заползла знакомая уже клякса, обаятельно усмехнувшись зубастой пастью и подмигнув всеми тремя глазами по очереди.

— Доброй ночи, девочка Мила?

— Тварь интересуется или утверждает? — на этот раз я подхватила его игру.

— Как будет угодно хозяйке сна, — немного помедлив, ответило нефтяное пятно, растекаясь по ламинату и принимая то одну, то другую причудливую форму.

— Хозяйке сна будет угодно предложить твари присесть и чашечку чаю.

Повинуясь моей воле, напротив появился такой же высокий табурет, а на подоконнике — пустая чашка. Пока я ее наполняла, пожиратель послушно заполз на предложенное место и выжидательно уставился на меня фиолетовыми зенками.

Я аккуратно рассматривала кляксу исподтишка. Надо признать, ожидала, что для чаепития пожиратель примет хотя бы отдаленно человеческие очертания, но нет: пятно оставалось по-прежнему странным, но уже более компактным. Полиморф какой-то.

Я аккуратно поставила чайничек на деревянную подставку и подвинула пожирателю чашку.

— Спасибо, — вежливо ответила тварь, отращивая от себя какое-то подобие лапы и аккуратно обхватывая расписную пиалу. — М-м-м… необычно. Я такое еще не пробовал. Как это называется?

— Молочный улун, — со скрытой улыбкой ответила я и подвинула вперед вазочку. — Конфетку?

— Прелесть какая, — почти прослезился от умиления пожиратель и взял одну маленькую конфетку. — Бесподобно!

— Рада, что твари нравится.

Некоторое время мы так и просидели.

Я болтала ногой в такт тихому блюзу, водила пальцами по краю пиалы, наслаждаясь ощущениями, и смотрела на огни большого города… и на блики от фиолетовых глаз на стекле.

Он молчал. Или оно? Она?

Клякса-пожиратель имеет пол?

Было в этом что-то настолько сумасшедшее, что даже не воспринималось как редкостная дикость. Видимо, на каком-то этапе мой мозг устал пребывать в шоке.

— Ты меня удивила… Мила, — наконец нарушил молчание пожиратель, на этот раз обойдясь без «девочки».

— Чем же?

— Хотя бы отсутствием наручников, арбалетов-автоматов-гранатометов… что еще можно ожидать от дитяти техногенного мира?

— А есть другие миры? — любопытства ради поинтересовалась я.

— Конечно есть, — тонко усмехнулся мой ночной собеседник. — И для каждого существует свой лазарет душ… оно же королевство сновидений. Но тебе эта лишняя информация не нужна.

— Почему?

— Мне казалось, пока сила сноходца приносит тебе лишь боль.

Я покосилась на визитера, насмешливо хмыкнула и предположила:

— Полагаю, мы как раз подбираемся к тому самому предложению, от которого я не смогу отказаться. Не томи… неведомое нечто.

— Я могу вернуть тебе нормальную жизнь, — перешел к сути дела пожиратель. — Заберу ту энергию, которая приманивает к тебе более сильных сноходцев, и в качестве прощального подарка поставлю защиту от излишне любопытных. Ты получишь здоровую жизнь. Без кошмаров, без страха, без ранней седины… — он протянул лапу, пропуская через пальцы прядь на моем виске, в которой действительно уже светились светлые нити. — Без риска не проснуться, Мила.

— Красиво говоришь, — я отклонилась, высвобождая волосы из хватки сладкоголосой кляксы. — Но почему я должна тебе верить? Кроме того, что иначе ты меня сам прикончишь.

— Ну, как минимум по озвученной тобой причине. А максимум… а зачем мне врать, девочка Мила? Я — исконный обитатель королевства снов. Пожиратели питались кошмарами задолго до того, как появились человечки с даром. И мало того, что эти так называемые врачи не выполняют своих обязанностей, так еще и вредят. Я считаю, что достоин власти над своим миром больше, чем любой из них.

Ага… стало быть, нашу властолюбивую кляксу томит мечта о короне сновидений, и она искренне считает, что на ней она будет смотреться лучше. Я едва не рассмеялась, поняв, что мне напоминает отношение твари к сноходцам. Москвичи и гастарбайтеры! «Понаехали тут!»

— Допустим… Что ты от меня хочешь? Я уже поняла, что король плохой, а ты хороший и желаешь всем добра. Но мне дико интересно, как именно мы с тобой, представители сил добра, собираемся зверски уничтожать силы зла?