Дойл осторожно, чтобы дергающиеся конечности Сиун не заделиего, подошел к зеркалу.

– Похоже, оно опять затвердело.

– Да... Ну и дела! – сказал с той стороны стеклаКураг.

– Согласен, – откликнулся Дойл.

– Сделать что-то можно? – спросил Кураг.

Дойл взглянул на Китто, близкого к обмороку.

– Эти чары создал Китто. Он мог бы обратить их вспять,если бы знал как. Больше никто из нас этого сделать не сможет.

– Но что, во имя рогов Консорта, натворил Китто? –Кураг наклонился к зеркалу, рассматривая его, но стараясь ни в коем случае некоснуться поверхности стекла.

– Кое-кто из сидхе может пройти сквозь зеркало, ибольшинство умеют переговариваться с их помощью. Впрочем, мне не доводилосьслышать, чтобы кто-то прошел на столь далекое расстояние. – Дойл изучалстекло и застрявшую в нем гоблинку с видом университетского профессора,столкнувшегося с интересной проблемой.

– Китто может вернуть все на место?

– Холод, – позвал Дойл, – спроси у Китто,может ли он освободить ее и отослать обратно?

Холод тихонько заговорил с маленьким мужчиной. Киттонеистово замотал головой, цепляясь за Холода с силой отчаяния.

– Он боится, что она попадет сюда, если он сноваоткроет зеркало.

– А вы просто толкните ее назад, – предложилКураг.

– Он говорит, пусть она торчит в зеркале, пока не сгниет, –передал Холод.

– Она не сгниет. – Кураг снова обратился к Дойлу:– Она бессмертная, Мрак, она не умрет. – Кураг хлопнул по стеклу. –Это ее не убьет.

– Ох, ну нельзя же ей оставаться вот так, –сказала я. Я не знала, что мы можем сделать, но и оставить все как есть – этоне выход.

– Вообще-то можно, Мередит, – заметил Дойл. Якачнула головой.

– Я понимаю, что это возможно, Дойл. Я хочу сказать,это неприемлемо. Я не хочу, чтобы она торчала из зеркала в моей спальне, будтокабанья или там оленья голова, только еще и живая.

– Ясно. – Он оценивающе посмотрел нагоблинку. – Я попробую что-то придумать, но если честно, простого выхода яне вижу.

– А если разбить стекло? – спросил Кураг.

– Скорее всего ее разрежет на куски.

– Ну, от этого она не умрет, – сказал царьгоблинов.

– Нет! Только не разбивайте! – завопила Сиун.

Никто не обратил на нее внимания.

– Но может случиться, что половина останется на вашейстороне, и половина – на нашей, – продолжал размышлять Дойл. – Гоблинымогут залечить такие серьезные повреждения?

Кураг нахмурился:

– Убить-то ее это не убьет...

– Но сможет ли она срастись воедино или так и останетсярассеченной на куски?

Сиун принялась вырываться с новой силой.

– Не разбивайте зеркало, мать вашу!!

Я ее вполне могла понять, но проблема даже среди фейри быланастолько необычной, что не укладывалась в мозгах. То, что она такзастряла, – даже страшным не казалось, это просто не удавалось осознать.

– Ну, если зеркало не разбивать, то будь я проклят,если знаю, что делать, – сказал Кураг.

Падуб подошел к зеркалу и потрогал Сиун в том месте, где еетело входило в стекло. Он не причинил ей боли, но она заорала, будто он ееударил. Падуб почти испуганно проговорил:

– Это сделал Китто, я видел. Я почувствовал, как магияпронеслась сквозь меня всепроникающим ветром. – Он обвел руками по линии,где тело Сиун соприкасалось со стеклом.

– Не трожь меня! – крикнула она.

Падуб посмотрел на нас.

– Я согласен с желанием моего брата. Я пойду кпринцессе, если у нас есть шанс получить такую силу. – Он еще разпосмотрел на зеркало с застрявшей в нем Сиун и взглянул на меня. – Мыпридем к тебе, принцесса. – В его взгляде читалось вожделение, но неплотское вожделение – а вожделение силы. Это желание не такое горячее, затоприводит оно к весьма горячим последствиям, к опасным последствиям.

– Увидимся на пиру, Падуб, – сказала я. Сказать,что я буду рада его видеть, значило бы солгать.

– Мы оба увидимся там с тобой, – добавил Ясень.

– Уточним еще раз, Кураг, – сказала я. –Месяц союза за каждого гоблина, которого мы превратим в сидхе.

– Согласен, – ответил он.

– И вот еще что уточним, – добавил Дойл. –Ввести сидхе в силу можно и другими способами, не только сексом.

– Схваткой до крови, хочешь сказать?

– Да, а еще участием в великой охоте или священномпоиске.

– Не бывает уже тех охот, Мрак, и никто не уходит всвященный поиск. В мире нет волшебства ни для того, ни для другого.

– Не стану спорить, Кураг, но я не хотел бы отвергатьэти возможности.

– Можете делать сидхе из моих гоблинов, как будет вамудобно – если только это не будет стоить им жизни. Сказать правду, Падуб неединственный, кто не желает спать с сидхе. – Тут Кураг усмехнулся бледнымподобием обычной ухмылки. – На наш вкус, у вас маловато частей тела.

– Ох, Кураг, старый льстец! – улыбнулась я.

– Я хочу, чтобы одно было совершенно ясно, –сказал Ясень. – Для меня и моего брата ритуалом будет секс с принцессойМередит и ничто другое.

– Но почему, брат?! – воскликнул Падуб. Ясеньвстряхнул головой, разметав по плечам светлые волосы.

– Я так хочу. – Он посмотрел на брата, и междуними что-то пробежало, какой-то намек, который я не могла разгадать. – Ялягу с ней, Падуб, а куда я, туда и ты.

– Мне это не нравится.

– Ну и не надо. Все равно сделай.

Падуб едва заметно кивнул. Ясень улыбнулся нам:

– Увидимся на пиру, принцесса.

– Хорошо, – кивнула я.

– А я?! Что будет со мной? – Сиун уже почтистонала.

Я пожала плечами.

– Я не знаю, что с тобой делать.

– И я, – присоединился Кураг.

– Я знаю. – Рис подошел к Сиун. Она хлестнула понему шипастой ногой. Он отпрыгнул подальше и рассмеялся. Странным смехом –красивым и неприятным одновременно.

– Что же? – спросил Дойл.

– Я требую с Сиун цену моей крови здесь и сейчас.

– Если ты ее убьешь, она все равно не высвободится иззеркала, – сказал Дойл.

– Высвободится, – уверенно сказал Рис. Он стоялточно за пределами досягаемости ее руки и брыкающихся ног. – Я видел, кактакое сделали намеренно, чтобы поймать врага в ловушку. Как только он умер,зеркало снова стало целым, а половинки тела остались по разные его стороны.