Он упирается взглядом в мою майку.

– Да, я без лифчика, – примеряю я амплуа Капитана Очевидность. – Придя домой, я первым делом снимаю его. Потом – жемчуг.

Он неохотно отрывает глаза от моих торчащих сосков, и наши глаза встречаются. В голове у меня полный хаос, я даже не знаю, сколько точно прошло времени, но мы смотрим друг на друга никак не меньше десяти секунд.

На уме у меня сердитый поцелуй, но действовать я не в силах. Логически я могу соединить точки: внутренний дикарь, пещерный человек вылезает наружу, подгоняемый страхом, злостью или адреналином, происходит впрыск забористого эпинефринового коктейля из спинного мозга прямо в кровь – и вот, пожалуйста, альфа-Девон во всей красе, в готовности разорвать на куски весь мир. Вероятно, он так же реагирует на перехват соперником предназначенного ему паса. И никакого секса.

– Я бы сто раз полез туда за тобой.

Я с усилием сглатываю загустевшую слюну.

– Ты бы полез туда за кем угодно.

Он отстраняется, садится прямо.

– И то верно. Куда тебя отвезти?

– Может, в «Хилтон», это в нескольких кварталах отсюда.

– Нет.

Почему такая поспешность с ответом?

– Почему не туда?

– Сейчас тебе нельзя оставаться одной.

– Тогда вези меня к моей матери.

Он изучающе смотрит на меня.

– Ты серьезно этого хочешь?

– Серьезно – нет. – Я машу рукой. Она задаст миллион вопросов и сильно огорчится. Лучше я ей завтра позвоню. Ей и тете Кларе. – Я смотрю на свои босые ноги. – Джек и Елена оставили мне ключи от своего дома, только там на этой неделе ремонт, представляю эту вонищу… – Я морщу нос.

– Как насчет Тофера?

– Он снимает квартирку в Дейзи, но там какие-то трения с новым соседом. Надо подождать несколько дней, пока что его лучше не беспокоить.

– Другие друзья или подруги?

Я кусаю губы. Не хочется вдаваться в подробности моего ограниченного круга общения. Большинство моих знакомых остались в Мемфисе, где я доучивалась и готовила диплом на степень мастера, или разъехались по стране.

– Можешь побыть у меня, пока все наладится.

Я моргаю от удивления.

– Приглашение на траходром? – Шутка помогает скрыть смущение. Побыть у него?

– Что я слышу? Елена поделилась с тобой своими словечками?

Я пожимаю плечами. Девон купил пентхаус у Джека, а тот приобрел его, только чтобы приводить девчонок; жили они с Девоном в другом месте. В пентхаусе Джек и Елена впервые переспали после того, как напились, тогда она еще не знала, что он знаменитый игрок американского футбола. Елена всей душой возненавидела этот пентхаус и заставила Джека продать его Девону уже через неделю после обручения.

Девон выезжает на перекресток.

– В твоем положении не до выбора. На поиск нового жилья у тебя уйдет несколько дней. Сам я в пентхаусе не задержусь, мне пора в тренировочный лагерь.

– Звучит неплохо. – То есть на самом деле – совершенно ужасно.

Он косится на меня.

– Ты считаешь, что побыть у меня – хорошая идея. – Это утверждение, а не вопрос.

Я разглаживаю обтрепанные края своих шорт.

– Я угодила в надежнейшие руки во всем Нэшвилле, хоть знак победы на лбу малюй. – Я фыркаю. – Забавно! Недаром ты – главный распасовщик команды.

Он что-то бормочет себе под нос. Я изучаю его точеный профиль, орлиный нос, иссиня-черные волосы, могучие плечи. Бормотание маскирует выдох облегчения. Неужели он боялся, что я не приму приглашение?

– Ты так и не объяснил, как оказался рядом с моим домом глубокой ночью, – говорю я в надежде побороть возникшую между нами неловкость.

Он делает левый поворот.

– У меня было намерение извиниться перед тобой за повышенный тон.

– Среди ночи?

– Согласен, затея была не из лучших. Ехал мимо, дай, думаю, взгляну, горит ли у тебя свет. Собирался позвонить, если ты не спишь, и что же я вижу? Пожарные расчеты! – Снова взгляд искоса.

– Не знала, что тебе известен мой адрес.

Он как ни в чем не бывало пожимает плечами.

– Услышал его однажды от Елены. А ты однажды назвала при мне свой этаж.

Теперь понятно: случайная осведомленность. Настоящий интерес даже рядом не лежал.

Прежде чем затронуть следующую тему, я сжимаю кулаки.

– Помнишь клуб? Я должна объясниться. Во-первых, извини, что не сдержалась. Во-вторых, чтоб ты знал, я не берегу себя для кого-то особенного. Иначе я переспала бы с Престоном, как только он меня окольцевал, тем более, как стало понятно задним числом, он хотел именно этого. – Я долго медлю и наконец выпаливаю: – Но я не могла.

Он хмурит лоб.

– Что за болтовня про твою фригидность? Ты услышала это от того болвана?

Мне смерть как хочется ничего этого не вспоминать, но куда уж там!

– От него, от кого же еще.

– Вот кретин! – Он окидывает меня взглядом. – Он не достоин такой девушки, как ты. Поскорее выбрось его из головы.

Я отворачиваюсь к окну.

– Эй, – окликает он меня. – Поговори со мной.

– Как тебе длинные истории?

– Давай попробуем.

Я жую нижнюю губу с мыслью подступить к теме обстоятельно, но страшная правда вываливается сама собой.

– Когда мне было пятнадцать, почти шестнадцать, мне приглянулся один спортсмен, игрок в лакросс. Красавчик, мечтательный взгляд, вылитый лорд Байрон: брюнет с пухлыми, как у девочки, губами. Я была на год младше, зато перепрыгнула через класс, так что мы с ним учились вместе. – Я вздыхаю. – Ясное дело, я в нем души не чаяла, и каждый раз, когда он изволил на меня посмотреть – а смотреть он умел, я тебя уверяю, – я воображала, что покорила его сердце. Я написала для него годовую работу, давала ему списывать домашнее задание по химии, держала ему место в столовке, но он так и не позвал меня на свидание. Зато в наше последнее школьное лето он перегнул палку: позвал меня посмотреть, как он тренируется. На стадионе он поманил меня под трибуны, и я пошла, воображая, что исполнится мое подростковое желание стать взрослой… Чтоб ты знал, меня выбрали самой скучной девицей всего класса. Это был секретный список, результат голосования не фигурировал в годовом альбоме. – У меня начинает дрожать голос, но я стараюсь взять себя в руки. – В общем, он меня поцеловал – это был первый в моей жизни настоящий поцелуй – и быстренько раздел до трусов. И тут я слышу хохот его дружков. Они спрятались и сняли меня на его телефон. Кстати, это был мой день рождения. – У меня уже пылают щеки, хорошо хоть, что Девон смотрит на дорогу и не позволяет себе никакой мимики.