— Ты никому не обязана объяснять, почему ты любила своего мужа, — сказал ей Джозайя. — То, что тебе было хорошо в браке с ним, вовсе не означает, что ты не можешь наслаждаться новой жизнью и новой собой.

Ты не должна выбирать между собой прежней и собой нынешней. Ты развиваешься, и это естественно.

Положив сахар в чай, он начал его размешивать. Когда снова поднял взгляд на Лирику, он обнаружил, что она задумчиво на него смотрит.

— Спасибо, что сказал это. Сейчас тоже так считаю. Но иногда я все еще чувствую себя виноватой из-за того, что так изменилась внутренне, что Рэндалл меня не узнал бы.

— Самое большее, что мы можем сделать ради памяти любимых людей, которые ушли раньше нас, — это жить полной жизнью. Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, какой ты стала. Я искренне рад, что сильная смелая женщина пришла мне на выручку. Меня позабавило то, как ты поставила Бьянку на место.

Лирика опустила взгляд и прикусила губу, чтобы сдержать улыбку.

— Это не лучший из моих поступков. Мне очень не нравится, когда Марта ведет себя в духе «наша фамилия и наши банковские счета делают нас, Деверо, лучше других». Но в свою защиту я могу сказать, что мне не понравилось, как Бьянка с тобой разговаривала. — Взяв свою кружку с дымящимся чаем, она сделала глоток. — Кстати, почему она так на тебя разозлилась?

— Выходит новый сезон сериала, и она нарасхват у прессы. У нее был тяжелый день, и ей захотелось выпить бокал вина в ресторане. Я сказал, что там проходит частная предсвадебная вечеринка и не пустил ее внутрь, несмотря на все ее уговоры. Тогда она начала меня оскорблять.

— Неужели Бьянка не понимала, что, если бы она вошла в ресторан, привлекла бы к себе всеобщее внимание, и жених с невестой расстроились бы. Зачем ей это было нужно?

— Я несколько лет задавал себе подобные вопросы и пришел к выводу, что не следует искать в поступках Бьянки здравый смысл. Она всегда ведет себя так, как ей хочется, и наслаждается вниманием, которое ей приносит статус знаменитости. Она такая, какая есть.

Глаза Лирики наполнились сочувствием, и он подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Тебе не было необходимости бросаться меня защищать сегодня вечером. Я давно научился игнорировать приступы гнева Бьянки. Но тот факт, что ты это сделала, много для меня значит, — добавил он, нежно поглаживая кончиками пальцев изгиб ее шеи.

— Ни один человек не должен терпеть незаслуженные оскорбления в свой адрес.

— Откуда ты знаешь, что они были незаслуженными?

— Она сказала, что все, что ты делал, было посредственным. Назвала тебя неудачником.

— С чего ты взяла, что это было неправдой?

Расправив плечи, Лирика посмотрела ему прямо в глаза:

— Каждый наш с тобой разговор давал мне понять, что ты уверен в себе и в том, что делаешь. Твое желание давать возможности чернокожим смелое и благородное. После предательства и потери всего ты не опустил руки, а начал все строить заново и добился успеха. Это доказывает, что ты сильнее большинства людей.

Джозайя закрыл глаза, глубоко вдохнул и снова посмотрел на нее:

— Лирика, я не такой сильный, как ты думаешь. Будь я сильным, мне не пришлось бы сейчас бороться с искушением нарушить мое собственное правило. Больше всего на свете я сейчас хочу тебя поцеловать, но знаю, что, если я это сделаю, одними поцелуями дело не обойдется. Я не успокоюсь, пока снова тобой не овладею.

Она сексуально улыбнулась, и его решимость продолжила ослабевать.

— Как ты заметил, это твое правило. Когда тебе захочется его нарушить, тебе нужно будет просто мне об этом сказать.

Он погрозил ей пальцем:

— Ты такая опасная, Лирика Деверо-Смит. Я могу целиком в тебе раствориться. Почему ты имеешь надо мной такую большую власть, что я не могу ей сопротивляться?

Лирика улыбнулась еще шире, и его сердце сжалось в груди.

— Возможно, ты задаешь себе неправильный вопрос. Возможно, тебе следует спросить себя, зачем ты продолжаешь сопротивляться, если это создает тебе столько неудобств.

— Поверь мне, я задаюсь этим вопросом всякий раз, когда думаю о тебе.

— И к какому выводу ты пришел?

— Как бы сильно я тебя ни хотел, мне нужно быть осторожным рядом с тобой. Сейчас я думаю, что нам нужно сосредоточиться на работе. Что будет потом, никому не известно.

Игриво махнув рукой, она отошла от него и выпила немного чаю.

— Как хочешь. Итак, какой рабочий пункт у нас дальше по плану?

Чтобы не прикоснуться к ней снова, он засунул руки в карманы.

— На церемонии «Эмми» я встречусь с несколькими руководителями «Пи-би-эн». Мне хотелось бы, чтобы ты пошла туда вместе со мной и помогла мне наладить с ними контакт.

Ее глаза загорелись.

— Ты хочешь, чтобы я нарядилась и пообщалась со знаменитостями? Разумеется, я согласна. Но ты не мог поставить меня в известность пораньше?

Или ты думаешь, что, раз я богатая наследница и у меня дома целый шкаф платьев от-кутюр, я смогу быстро подготовиться к мероприятию?

Видя, что она борется со смехом, Джозайя шутливо поклонился:

— Прости меня, болвана, за то, что я об этом не подумал. Пожалуйста, запиши все свои расходы на наряды, парикмахера и визажиста на мой счет. Еще раз приношу свои извинения за то, что не предупредил тебя заранее.

— Ты такой красивый, что я простила бы тебе почти все, — подмигнула ему Лирика, и он почувствовал, как внутри у него все наполняется теплом.

— Дорогая, для кого ты так нарядилась?

В ответ на вопрос своей кузины Амары Лирика, стоящая перед огромным зеркалом в своей гардеробной, закатила глаза.

— Ты могла бы попытаться угадать, — сказала ей Трей, которая помогала Лирике готовиться к сегодняшнему мероприятию.

— Разве женщина не может выглядеть красиво просто потому, что она этого хочет? — спросила Лирика.

Амара поправила шлейф черного платья Лирики, которое подчеркивало ее женственные формы.

— Конечно, ты можешь, но мы обе знаем, что ты надела это платье, потому что хочешь соблазнить одного красивого телепродюсера.

Лирика не рассказывала Амаре о том, что было между ней и Джозайей. Она вопросительно посмотрела на Трей.

— Я этого не делала. Правда, — ответила та.

— Тогда кто это сделал?

Они втроем переглянулись.

— Джеремайя.

— Джеремайя.

— Джеремайя.

Три женщины рассмеялись, и Лирика почувствовала, что начинает расслабляться.