правая рука, словно отделившись от тела, ласкает пах, живот, лобок под шелковыми трусами, вызывая легкий трепет; тело пробуждается от прикосновения.

Элена вновь гладит бедро, пах, живот, пробирается под трусы и застенчиво поглаживает половые губы, пока не находит набухший клитор. Правая рука несколько секунд ласкает его, затем начинает тереть, заигрывать, массировать, нажимать, теребить. Напряжение в теле нарастает, дыхание учащается, ритмичное движение под простыней, источающей аромат Игнасио, усиливается и возбуждает ее, пока она наконец не выгибается со стоном, почти всхлипом. Элена застывает на несколько мгновений, теплая слеза катится из закрытых глаз. Медленно, не поднимая век, позвонок за позвонком, она расслабляется, восстанавливает контроль над своей правой рукой и вытаскивает ее. Потом откидывается на подушку и вскоре засыпает, окутанная запахом Игнасио; книга под боком охраняет ее сон.

10

Четверг, 5 сентября 1985 г.

Полночь

Эстебан дель Валье изучает разложенные на столе фотографии тел Летисии Альмейды, Клаудии Косио и Игнасио Суареса. Сделав глоток остывшего кофе, он берет снимок лица Клаудии Косио. Останавливает взгляд на маленьком отверстии посередине лба. Смотрит на него через увеличительное стекло. Два миллиметра, говорит он вслух. Выходного отверстия нет. Пулю он не нашел.

Среди убитых, с которыми ему приходилось иметь дело, в основном были пострадавшие в результате земельных споров крестьяне, жертвы ударов мачете, повздорившие пьяницы, женщины, лишенные жизни мужьями или другими родственниками, дети, погибшие по вине родителей.

Он впервые столкнулся с такой тщательно спланированной смертью. Почти произведение искусства, думает судмедэксперт и тут же корит себя за эту мысль.

Встав из-за стола, Эстебан подходит к шкафу, где хранится его коллекция пистолетов, поворачивает ключ, открывает дверцу. Он мог бы проделать все это с закрытыми глазами, точно зная, где лежит каждое из сорока восьми орудий. Эстебан берет «Колибри», миниатюрный пистолет, подарок Игнасио Суареса в благодарность за помощь. Тот умещается на ладони; идеален, чист, смазан маслом, как и все остальные. Раз в две недели Эстебан посвящает целый день уходу за своей коллекцией.

Игнасио разделял с ним любовь к оружию и был единственным, кто видел полную коллекцию Эстебана. Однажды он пригласил писателя на обед и вместо тарелок и столовых приборов разложил на столе пистолеты, словно на банкете. Игнасио брал их в руки один за другим, а Эстебан улыбался со своей половины стола, гордый, довольный, счастливый. После этого приятели отправились в любимую закусочную ужинать супом с креветками.

– Я привез тебе подарок, – сказал однажды Суарес, вернувшись в Сан-Мигель с экземпляром своего романа «Колибри несет смерть». Один из героев добивал своих жертв выстрелом в лоб из пистолета, идентичного тому, который Эстебан сейчас держит в руке. Его сконструировал австрийский часовщик Франц Пфаннль. – С точностью часового механизма, – пояснил Игнасио, когда Эстебан открыл подарочную коробку и увидел «Колибри». – Самый маленький калибр из существующих, две целых семь десятых миллиметра, полуавтомат. Всего в тысяча девятьсот четырнадцатом году было изготовлено около тысячи, это один из них.

При осмотре трупа Клаудии Косио Эстебан обнаружил круглое отверстие во лбу, с рваным краем, очень похожее на пулевое, только без выхода, без пули и без ожога. Он сразу вспомнил про «Колибри» и решил, что пуля застряла в мозге. Вряд ли из такого калибра удалось бы пробить череп насквозь, как произошло в романе Суареса: писатель не захотел исправлять ошибку, хотя Эстебан указал на нее.

Судмедэксперт не нашел ни пули в мозге Клаудии, ни ожогов вокруг входного отверстия.

Убийца устроил сцену, очень похожую на преступления из романа «Святые», который лежит на столе рядом с фотографиями.

– По крайней мере, у него хватило такта закрыть вам глаза, – говорит Эстебан снимку Клаудии.

Он направляет «Колибри» на лоб девушки. Пистолет настолько мал, что умещается между большим и указательным пальцами.

Что произошло на самом деле?

Единственным обладателем такого оружия был сам Игнасио. Он не мог в нее стрелять. И где пуля?

Эстебан берет блокнот и открывает книгу Игнасио, ищет сцену, в которой детектив Хосе Акоста обнаруживает труп женщины в похожей позе.

Когда детектив Хосе Акоста прибыл на место преступления, уже собралась толпа. Патрульные из двух полицейских машин пытались сдержать людей. Жертвой стала женщина лет тридцати пяти, из местных.

Продираясь через скопище зевак, Акоста отдал сопровождавшим его офицерам приказ оцепить место и разогнать толпу.

– Опять убийца Святых, – упрекнул какой-то мужчина. – Вместе с этой уже три жертвы. Сколько еще им нужно, чтобы его поймать?

Ничего не ответив, детектив продолжил путь и наконец добрался до тела, прислоненного к стене похоронного бюро, как и два предыдущих. Он больше, чем кто-либо, помнил о жертвах, а его мысли и действия были направлены только на поимку виновного. Внезапно перед мысленным взором Акосты пронеслось лицо – бросивший упрек мужчина был среди зрителей на месте предыдущих убийств.

– Задержать его! – крикнул Акоста, обернувшись.

Но человек исчез.

– Найдите его, – приказал детектив подчиненным.

Он подошел к трупу, оставленному в той же позе, что и два других: сидящим с раздвинутыми ногами. Шариковой ручкой коснулся выпирающего ложного живота – опять подушка. У женщины не было одной туфли, а узкую юбку разрезали, чтобы раздвинуть ноги. Руки сложены на животе. Присев, Акоста обнаружил те же следы физического удушения. Красная помада и румяна на щеках скрывали багровый цвет лица жертвы: макияж преступник нанес после убийства. Отверстие во лбу идеально круглое, чистое, без крови. На женщине золотые серьги, браслет, ожерелье и часы: ее убили не с целью ограбления.

– Зачем изображать беременность? – спросил он вслух, когда прибывшие офицеры доложили, что человек пропал.

– Испарился, – сказал один из них.

Закрыв книгу, Эстебан берет со стола фотографию Игнасио.

– Мы с тобой занимались одним и тем же, – говорит он. – Ты рассказывал истории о мертвых, а мое дело – истории, которые мертвые рассказывают мне. Я перестал искать невидимую «жизненную силу», как ее называл мой отец, чтобы взамен искать видимые причины смерти.

* * *

Он оказался рядом в тот день, когда реанимировали человека, который скончался в машине «Скорой помощи» и, по словам фельдшеров, две минуты пребывал в состоянии клинической смерти. Эстебан подошел в тот момент, когда мужчину выкатывали из машины, и спросил:

– Что вы видели? Есть ли что-то по другую сторону?

Фельдшеры попросили Эстебана не беспокоить пациента, но, прежде чем они исчезли с носилками в недрах больницы, мужчина ответил:

– Белый свет, восхитительный белый свет.

* * *

– Неужели только белый свет? – спрашивает Эстебан у Игнасио на фотографии.

Он вновь берет «Колибри», прицеливается в пустоту и спускает