– И оспорить это решение нельзя?

Ева сочувственно посмотрела на меня:

– Я понимаю твои чувства, сама не хотела бы связать свою жизнь с кем-то из вышестоящих, особенно с чистокровными оборотнями, но увы. Воля богов не обсуждается. В утешение могу сказать, что сейчас в императорской семье наверняка царит паника.

Да какое уж тут утешение. Сочувствую императорской семье, но вряд ли они боятся этого брака так же сильно, как и я.

– Зачем он вообще позвал меня на свидание? Ладно, рисковый оборотень. Но почему я? Почему не любая другая, кто-нибудь из его круга, например?

– Это знает только он.

Угу. Вполне логично. Знает, но не расскажет.

Я подавила вздох и поднялась со стула:

– Сандра, пойдем, пора открывать лавку. Покупатели точно нас ждать не будут.

Сегодня в лавке снова было оживленно. Причем народ как будто договорился шокировать меня как можно сильнее, и сначала в «Сладкую жизнь» заявилась чрезмерно щедрая гномка, бабушка четверых внуков.

– Выбирайте, что хотите, – повела она рукой в сторону прилавка, – сегодня все куплю!

Я испуганно сглотнула. Это она сейчас все купит. А потом, когда опомнится? Придет деньги выбивать из лавки? За уже съеденные товары?!

Дети, маленькие гномики, девочка и три мальчика, одетые, как и бабушка, в потертые суконные костюмчики, были шокированы не меньше моего, но времени даром не теряли.

Связка баранок, пригоршня мармеладок, три пирожных и один бисквит – сегодня гномы оставили в лавке уйму денег – сразу три серебрушки.

Следом, весело переговариваясь, в лавку ввалились кикиморы. Всегда тихие и замкнутые, сегодня они трещали, как сороки. Пока они совершали покупки и болтали между собой, я узнала очень много нового об их семьях, мужьях и детях, об их отношении к правительству того региона, из которого они прибыли в столицу… Да вообще обо всем.

Два торта и пять бисквитов ушли вместе с кикиморами.

– Моя голова, – простонала я.

Сандра, стоявшая за соседним прилавком, побежала в жилую часть дома – за лекарствами, себе и мне. После этих «галок» голова просто раскалывалась на мелкие кусочки.

Не успело горькое снадобье настоящей Мари Орской подействовать, как нашим с Сандрой взорам явился мягкий, обходительный, практически человечный эльф. Его я сплавила Сандре. Пусть сама разбирается с этим очередным чудом природы.

Обедать нам сегодня было некогда. Да и какой обед, когда тролли, гоблины, вампиры, лешие буквально заполонили лавку. К вечеру у нас с Сандрой отваливались ноги, дрожали руки и гудела голова. Не знаю, как Сандра, а я хотела выть: и от усталости, и от безысходности, и от проявления несвойственных черт характера у всех, кто сегодня появился в лавке.

– Мари, – перед закрытием в лавку заглянула Ева, – тебя жених ждет. В одной из гостиных.

Я застонала, тихо, но эмоционально. Вот только Рональда здесь и сейчас мне не хватало для полного счастья. Что он тут забыл?!» И почему именно сегодня?! Мы же не договаривались о встрече! Впрочем, о чем я… Когда это ронторну дознавателю требовалось с кем-то о чем-то договариваться…

– Я закрою лавку, Мари, – сочувственно глядя на меня, сказала Сандра, – не волнуйся.

Да я, собственно, и не волновалась. Те эмоции, что я испытывала, были чем угодно, но не волнением.

Как приговоренная к казни, я отправилась в жилую часть дома – на встречу с теперь уже женихом. Внешний вид? Да плевать уже на него. Подумаешь, платье рабочее. И в этом наряде пообщаюсь. Причесаться, конечно, следовало бы. Но я очень сильно устала за сегодня, а Рональд не любил ждать. Так что здравствуй, дорогой жених, встречай меня такой, какая я есть…

Даже не причесанная, я зашла в гостиную. Рональд сидел в кресле лицом ко входу. Увидев меня, он приподнял бровь:

– Отвратительно выглядите.

Ну да, о ним такое сказать нельзя было: одет с иголочки, выглядит так, словно ни часа не работал: спокойный, отдохнувший. И уверенный в себе, что важно. Я же уверенности не чувствовала.

– Тяжелый день, – я села в кресло напротив, – чем обязана?

– Вы уже успели пообщаться с щедрыми гномами и говорливыми кикиморами? – ирония в голосе.

– И не только с ними. Что это было?

– Влияние ваших продуктов, дарна Орская. Отсроченное, правда, немного.

Отличная новость.

– И что теперь?

– Никто этого не знает. Но я здесь по другой причине.

На небольшой журнальный столик между нашими креслами лег конверт, с виду обычный, белый.

– Приглашение на обед в кругу императорской семьи завтра днем. Время и место указаны на приглашении. Дарна Орская, не нужно так бледнеть. Вас никто там не съест.

«И даже не понадкусывает», – услышала я не сказанное.

– У меня работа…

– Ваша помощница сможет вас подменить.

То есть отговорки не принимаются. Ладно, приду.

Я разозлилась, причем сильно. Сволочь. Нашелся жених. Ведет себя так, будто я под дулом ружья веду его к алтарю. Кто его вообще просил играть с богами?! Сам решил, сам устроил, а виновата я!

– Хорошо, я приду, – я, не сдержавшись, зевнула. Дважды. Глаза закрывались сами собой.

Рональд намек понял: поднялся из кресла, коротко попрощался и вышел.

Я взглянула на ненавистный конверт, взяла его в руки и отправилась к себе. Сегодня ночью Сандра будет готовить одна. Иначе завтра я усну прямо за столом императора. И никакие ведьминские эликсиры мне не помогут.

Вымывшись и переодевшись, я быстро нырнула в постель.

Ночью мне приснился вполне ожидаемый кошмар: все родственники Рональда, близкие и дальние, обступили меня кругом и хором вслух зачитывали список моих недостатков, во внешности, поведении и характере.

Проснулась я вся в слезах. Ну вот зачем мне такая Родственная Душа?! Кто вообще сказал, что я должна выйти за него замуж?! Да пусть лесом идет! Не любит, но тащит под венец! Урод!

Плакала я до утра и больше так и не заснула.

– Отвратительно выглядишь, – сообщил мне Барсик за завтраком.

Где-то я это уже слышала. Мужики, чтоб их.

– Давай выдадим тебя за дознавателя и посмотрим, как будешь выглядеть ты, – огрызнулась я.

Сандра весело прыснула от смеха, Ева сочувственно улыбнулась.

– Ты хоть спала ночью? – спросила она.

– Спала, – я тяжело вздохнула, – недолго.

– Я тебе дам свое зелье, – сообщила Сандра, – оно поможет.

– От чего? Или для чего?

– Нервы успокоит и придаст глазам сияние.