Испугавшись, он начал что было мочи колотить в дверь. Если она не откроет, он постучит в соседний коттедж — он заметил, что там горел свет. Ее пикап стоял на парковке, значит, она не уехала. Если только она не лежит в доме покалеченная…

Когда же дверь со скрипом раскрылась, у него вырвался вздох облегчения. Мелани стояла в домашнем халате, который был на ней в августовскую ночь, веки отяжелели от сна, а светлые волосы взъерошены.

— Форд? — Голос у нее звучал сонно. — Я прилегла всего на несколько минут. Который час?

— Восемь. — Смертельный страх уступил место не менее сильному желанию уложить ее обратно в постель.

Он протянул ей цветы и нагнулся за бутылкой, которую поставил на землю, когда колотил в дверь.

— Входи, и спасибо за цветы. Розы… мои любимые.

— Знаю. — Он улыбнулся и в ответ получил улыбку. Он прошел за ней в дом, и на этот раз она не предложила ему посидеть в гостиной, как гостю, а повела на кухню.

— Прости, я не готова, — сказала она, ища в буфете вазу. — Мне нужно несколько минут. Может, пока что-нибудь выпьешь? Кофе, сок, бокал вина?

— Кофе было бы здорово. — Он не хотел кофе, но не хотел, чтобы она упорхнула наверх. И вдруг у него вырвалось: — Мы можем никуда не ходить, если ты устала. Я закажу что-нибудь сюда. Чего тебе хотелось бы? Китайская кухня, индийская, тайская?

По ее лицу было видно, что она раздумывает. Наверное, о том, что пойти с ним на ужин было бы менее интимно, а если остаться, то не надо переодеваться. Форд молчал и ждал, пока она расставляла цветы и варила кофе.

Наконец Мелани произнесла:

— В соседней деревне есть китайский ресторанчик. Рекламная брошюра вон там, под коробкой из-под печенья. — Она указала на жестяную коробку. — Попробуй заказать, пока я оденусь.

— Ради меня можешь не одеваться.

По ее лицу он понял, что совершил промах, и поспешно сказал:

— Шучу. Что заказать?

— Что угодно, мне все равно. Налей себе кофе. Я скоро. — Она отвернулась и ушла.

Он немного посидел, подумал, потом налил кофе в кружку. Мелани выглядела усталой. Она похожа на настороженную кошку. Теплую, беленькую кошечку с большими глазами и самой милой мордочкой на свете. Правда, эта очаровательная кошечка вполне способна при случае выпустить коготки.

Он извлек листок из-под жестяной банки и просмотрел меню. Думал он недолго, взял телефон и сделал заказ, который мог бы утолить аппетиты не менее чем трех персон: цыплята — под апельсиновым соусом и по-кантонски с кисло-сладким; королевские креветки, грибы и зеленый перец с пряным соусом из черной фасоли; фаршированные креветками яйца; говядина с имбирем и зеленым луком; поджаренный рис и крекеры со вкусом креветок.

Форд прошелся по столовой — там был относительный порядок, лишь в углу стола стопки документов. Он переложил бумаги на пол, отыскал в буфете столовые приборы, подставки под тарелки, салфетки и бокалы. Затем налил себе еще кофе.

Нелепо, но он нервничал, в животе трепетало, как на их первом свидании. Это свидание произошло уже на следующий день после свадьбы общих друзей. Тогда он едва выдержал двадцать четыре часа — так не терпелось с ней увидеться. Он повел ее в шикарный ресторан, изображал преуспевающего магната и все время боялся, что она не захочет снова с ним встретиться. Он подвез ее до дому, и она пригласила его в свою скромную квартирку выпить чашечку кофе. Только кофе, подчеркнула она.

Они проговорили три часа.

Он улыбнулся, вспоминая, как это было. Он никогда за всю свою жизнь не разговаривал вот так с женщиной, но с Мелани разговор тек просто и естественно. Он рассказывал ей про себя все, ничего не скрывая. И она тоже. Или он думал, что она тоже рассказывает ему все.

Форд прошел к задней двери, открыл и оказался в садике. Ночь была прохладной, но не холодной. Свет из дома падал на аккуратно убранное к зиме пространство садика. Запаха роз уже не ощущалось, но пахло чем-то другим. Он огляделся — несколько кустов в больших кадках еще цвели.

— Мне нравится, чтобы зимой оставались яркие краски, — раздался сзади голос Мелани. — Видишь в углу калину? Правда, красиво смотрятся эти гроздья темно-розовых цветов? А орегонский виноград? У него листва зимой делается красной. Я посадила немного в саду у Изабелл.

Мелани подошла к нему и встала рядом. На ней был белый шерстяной свитер и джинсы, а волосы затянуты в хвост. Без макияжа она выглядела шестнадцатилетней девочкой. Его охватил такой порыв любви, что он не сразу нашел в себе силы сказать:

— Это оттуда так пахнет?

— Это запах зимней жимолости. — Она указала на куст у стены дома. — Ее называют зимней красавицей, а цветы сохраняются всю зиму до весны. Правда, красивая?

— Да. — Он не мог отвести глаз от ее лица. — Очень красивая.

Она посмотрела на него, и он заметил, что она дрожит.

— Ты замерзла. — Он взял ее за руку и развернул в сторону дома. Какая она хрупкая! Кажется, сожми он ее чуть сильнее, и она разобьется. — В кофейнике осталось еще кофе. Пойдем, я налью тебе чашку.

— Я теперь ограничиваюсь одной-двумя чашками чая или кофе в день, — покачала головой она. — Из-за кофеина.

Он вспомнил бесчисленные запреты, которые она наложила на себя во время прошлой беременности. Есть же на свете женщины, которые едят и пьют все, что захотят, курят и даже принимают наркотики и при этом рожают здоровых детей, а Мелани… Он, конечно, не сторонник такого эгоистичного отношения, но Мелани с первых дней беременности все делала правильно. Верх несправедливости то, что она потеряла Мэттью. Форд тихо спросил:

— Может, тогда выпьешь сок? Или давай откупорим бутылку игристого, которую я привез с собой? Оно безалкогольное.

Они вернулись в дом, и на кухне Мелани встала так, чтобы их разделял стол, всем своим видом давая понять, что она не намерена переходить границы.

— Форд, я согласилась увидеться с тобой, но не думай, будто это означает что-то большее. Мы просто должны поговорить. Этот ребенок такой же твой, как и мой. Я это сознаю.

Это уже кое-что. Не много, но лучше, чем если бы пришлось убеждать ее в этом.

— Дело в том… — начала она, но он не дал ей договорить.

— Мы не будем обсуждать дела на пустой желудок. Еда прибудет с минуты на минуту. О’кей?

И тут раздался звонок в дверь.

Через минуту стол ломился под изобилием ароматных горячих блюд, завернутых в фольгу.

Форд опасался, что Мелани поклюет как птичка, но она с аппетитом голодной кошки попробовала всего. Когда они наконец наелись, Мелани откинулась на спинку стула.

— Божественно. — Она удовлетворенно вздохнула. — Я и не подозревала, что такая голодная.

Он засмеялся:

— Ты ешь за двоих, любовь моя.