В толпе Кайл заметил мистера Пекельмана, владельца мотеля, – он стоял у оставшихся на первом этаже столов и восторженно рассматривал Чудо-Купол.

– О, миграция канадских журавлей! – воскликнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Дивное зрелище!

На внутренней стороне купола плыли по всем экранам большекрылые птицы в невероятно синем небе, а под ними раскинулся охряный пустынный пейзаж.

– Привет, книгочеи!

Кайл поднял глаза.

Мистер Лимончелло вышел на балкон из своих личных апартаментов и влез на балконные перила – это на третьем-то этаже! Хозяин библиотеки надел черный летный шлем с очками, а к спине пристегнул пару крыльев с перьями.

– Сегодня, – объявил мистер Лимончелло, – библиотека поможет вашему воображению воспарить и подняться к небесам, как это сейчас намерен сделать я.

– Нет! – душераздирающе закричала миссис Лонни Гоз, замотанная и усталая, голограмма которой появилась за центральным столом. – Не прыгайте! От вас останется лишь груда переломанных костей, как груда кирпича осталась от старой библиотеки много лет назад! Но они вернутся! Те, кто ненавидит книги, вернутся и снова притащат бульдозеры! Они всегда возвращаются! Я уже слышу, как они грохочут по Мейн-стрит!

– Не бойтесь, миссис Гоз! – воскликнул мистер Лимончелло. – Если кто-либо когда-либо будет угрожать нашей библиотеке, я прилечу к ней на помощь. Увы, я не смог помочь старой библиотеке много лет назад, ибо был слишком занят делами в Пекине и не сумел вовремя приехать в родные места, чтобы спасти ее. Вам осталось лишь вопрошать «где Волли сейчас?», хотя меня, вообще-то, как вы помните, зовут Луиджи. Ну да не важно. Я хочу процитировать Роджерса и Хаммерштайна – их и другие великолепные песни из бродвейских мюзиклов вы без труда найдете, если окажетесь близ номера 782,14. «Лечу, парю, взмываю ввысь, по воздуху плыву!»

И с этими словами мистер Лимончелло прыгнул вниз.

Две тысячи зрителей ахнули. Кое-кто закрыл глаза руками.

Зря. Зрелище было великолепное.

Мистер Лимончелло описал изящную дугу и поднялся вверх, туда, где перелетные канадские гуси уже выстроились в клин на экранах Чудо-Купола.

Мистер Лимончелло занял место вожака и некоторое время летел впереди, указывая гусям путь к Монреалю, а потом плавно опустился вниз и облетел, салютуя, статуи, водруженные на верхушки поддерживающих купол колонн. Голограммы снова успели измениться. Поворачиваясь, Кайл читал надписи на постаментах: Амелия Эрхарт, Чарльз Линдберг, Нил Армстронг, Бесси Колман, Джеймс Дулиттл, Говард Хьюз, Салли Райд, Билли Митчелл, пилоты из Таскиги и какой-то монах, на постаменте которого было написано «Эйлмер Малмсберийский».

– Это все знаменитые авиаторы, – сказал Мигель, пока мистер Лимончелло облетал зал и кувыркался в воздухе, словно Питер Пэн.

Честно говоря, он летел в точности как тот самый Питер Пэн из кино, которого Кайл видел, когда ходил в кинотеатр.

Потому что теперь в лучах солнца, льющихся сквозь полукруглые окна у основания купола, Кайл разглядел тросы, тянувшиеся от сбруи под крыльями мистера Лимончелло.

Хозяин библиотеки расставил руки и спикировал вниз. Аудитория взорвалась аплодисментами.

– Спасибо, спасибо, – раскланялся мистер Лимончелло, коснувшись ногами земли.

Он сбросил летную сбрую, и крылья взмыли под потолок.

– Ух ты! Почти так же здорово, как садиться на Луну. Почти. Итак, олимпийцы, ваша первая на сегодня задача – отправить мысль в полет. Это несложно, вы же в библиотеке.

– Которую пока еще не сровняли с землей! – воскликнула миссис Гоз, мерцающая голограмма которой все еще виднелась за центральным столом.

– Да. Благодарю вас, Лонни. – Мистер Лимончелло поднял авиаторские очки на лоб. – Доктор Зинченко, будьте любезны принять руководство на себя. А я пойду соберу наших уважаемых членов жюри.

– Конечно. – И доктор З. мгновенно возникла за центральным столом, будто черт из табакерки. Миссис Гоз растаяла.

– Удивите меня! – воскликнул мистер Лимончелло на бегу, достиг стеллажей с художественной литературой и нырнул в очередной потайной ход между разъехавшимися в стороны полками.

– Итак, – сказала доктор Зинченко, – на своем столе каждая команда найдет лист бумаги размером двести десять на двести девяносто семь миллиметров, стандартную скрепку для бумаги, семь с половиной сантиметров скотча, пластиковую емкость с небольшим количеством клея и степлер с тремя скобками.

Кайл и его друзья поглядели на свой стол. Перечисленные доктором З. предметы были аккуратно выложены в ряд.

– Победит та команда, самолет которой продержится в воздухе дольше всех. В случае, если баллы будут равны, уважаемые члены жюри имеют право присуждать дополнительные баллы за стиль и, как говорят авиаторы, кураж.

Марджори Мулдауэр, стоявшая со своей командой со Среднего Запада, сразу же подняла руку и сердито ею затрясла.

– Да? У вас есть вопросы?

– Всего один, – сказала Марджори, скрестив руки на груди. – Какое отношение имеют бумажные самолетики к изучению науки о библиотеках?

– О, еще какое, – ответила доктор Зинченко. – Вы должны будете представить свои самолеты через три часа, в тринадцать ноль-ноль. Имеющееся у вас время, а также обширные ресурсы библиотеки вы можете использовать для того, чтобы произвести все необходимые предварительные исследования. Ну а можете не использовать. Как всегда – решать вам.

Все без исключения олимпийцы собрались в комнате номер 700 («прикладное и художественное творчество» по классификации Дьюи) на втором этаже.

Игроки мчались по лестнице наперегонки. Каждому хотелось первым схватить книгу Джона Коллинза «Самолеты из бумаги». Номер книги был известен – 745.592.

К счастью, в библиотеке Лимончелло нашлось восемь экземпляров.

– Ну, давайте! – прошептал Мигель, когда команда, завладев книжкой, сгрудилась в укромном уголке под баскетбольной корзиной, где их никто не мог подслушать. – Вон, все это читают.

– Правильно, – сказала Сьерра. – Потому что в этой книге куча разных моделей бумажных самолетиков.

– Но если мы все сделаем по книге, – проговорил Кайл, – то самолет у нас будет как у всех?

– Вот бы сюда моего папу, – сказала Акими.

– Зачем? – не понял Мигель.

– Ну, не папу, а вообще человека, у которого голова работает как у архитектора и инженера сразу.

Мигель хлопнул себя по лбу. У него появилась идея.

– Авиационно-космическое моделирование! – прошептал он.

– 629,1, – добавила Сьерра.

– А? – не поняла уже Акими.

– Извини. Это «авиационно-космическое моделирование» по десятичной системе Дьюи.