— Я думаю, это было бы самым лучшим выходом для самой девушки, ведь она уже успела появиться в обществе в красном.

— Аманда де Викас, ты говоришь? Где же я слышал это имя? — Альберт Восьмой задумчиво потер подбородок.

— Ее родители были учеными, возможно, вы слышали о них, — совершенно спокойно ответил я.

— Именно! Точно! Николас де Викас! Одно из самых глубоких разочарований моего отца!

— Даже так, — только и смог проронить я. Согласитесь, нет ничего хорошего, когда король называет самым большим разочарованием отца женщины, за которую ты взял ответственность. И хотя у нас с Альбертом Восьмым были хорошие, почти дружеские отношения, но я не торопился обманываться, я прекрасно отдавал себе отчет в том, что королевская милость — дама еще более изменчивая, чем фортуна.

— Да, там была речь о каком-то эксперименте, который должен был стать прорывом, а в результате стал одним большим разочарованием, к тому же еще и унес жизни обоих ученых, ну и в довершение всего, после никто не смог разобраться в бумагах, — король помолчал и повертел бокал в своих руках, — как ты думаешь, может, нам стоит попытать счастья с этой Амандой?

Я крепко задумался. Я не успел настолько хорошо узнать девушку, чтобы хотя бы примерно определить уровень ее образования. Да, она не походила на большинство других совершенно забитых девушек, которые были готовы смотреть на мужчину и соглашаться со всем, что выходит из его рта.

Вот только это совсем не означало, что ей дали соответствующее образование. Скорее всего, это не было сделано, даже если бы ее тетя и дядя захотели, им бы просто не хватило на это денег. Школ для девушек не существовало, в академии их не принимали, а значит, всех учителей надо было нанимать частным образом.

— Если быть совсем честным, то я совершенно не уверен в том, что она сможет это сделать, — сказал я, сделав самое расстроенное выражение лица, на какое только был способен.

— Ну, мы это проверим. Я хотел тебе сообщить, что сегодня, после долгих размышлений, я подписал указ о том, что женщины будут допущены к обучению в академии магии, — заметил король, а я поперхнулся воздухом. Мне понадобилось какое-то время для того, чтобы немного успокоиться и прийти в чувство. Новость была поистине потрясающей, и я мог только предполагать ее последствия. В том, что они будут — сомнений у меня не было.

— Алисия надоела мне хуже редьки, так что я решил пойти на уступки и дать ей то, что она хочет, разумеется, законопроект будет касаться только содержанок, я все же не настолько сумасшедший, чтобы так сильно тормошить это осиное гнездо, — заметил король со спокойной улыбкой, а мне пришлось выдавливать из себя радость, потому что слов просто не было.

Положение в стране уже достаточно долгое время было шатким и неспокойным. Королевство одолевали внутренние распри между жестокими консерваторами, которые настаивали, что все должно оставаться так, как есть, и прогрессорами, которые требовали изменений, свобод и…

Одним словом, там был достаточно длинный список недовольств и претензий. Проблема Альберта Восьмого была в том, что он был женат на представительнице консерваторов, а крутить им пыталась его содержанка, которая, как уже можно догадаться, была весьма и весьма прогрессивна.

Король же большую часть времени тщетно пытался удовлетворить обеих, не потому что не имел своего мнения, а скорее потому что терпеть не мог склок и ссор, а их было настолько много, что две главные женщины королевства редко удерживались от скандалов, находясь в одной комнате.

Но это было только началом. Ведь тут речь шла о гораздо более глубоких процессах внутри странны. Многие были недовольны королем, заговоры плелись с обоих сторон, а распутывать и разбираться со всем этим приходилось именно мне.

Страшно даже представить, во что может вылиться это новое решение Альберта Восьмого. Одно было ясно, как божий день — это значительно прибавит мне работы, как будто ее сейчас было мало.

— Поль, почему ты молчишь? — король посмотрел на меня и нахмурил брови, — неужели ты осуждаешь мое решение?

Я осуждаю? Отнюдь, я сам придерживался весьма прогрессивных взглядов, вот только никогда не высказывал своей точки зрения. У меня ее просто не могло быть, единственное, что я соблюдал без оговорок — это законы.

— Нет, я просто думаю, что на следующую пару недель стоит увеличить вашу охрану, — заметил я весьма хладнокровно.

— Не преувеличивай! Я не сделал ничего эдакого! Содержанки и раньше могли посещать библиотеки, так что не вижу особой разницы, если они смогут посещать занятия.

— Будут ли им выдавать диплом об окончании академии? — поинтересовался я, а Альберт Восьмой замолчал, видимо, он не обдумал этот вопрос до того, как подписал приказ.

— Думаю, ты прав, давай все же увеличим, на всякий случай, ведь нельзя быть чересчур осторожным!

Я только кивнул в ответ. Хотя бы не пришлось спорить по поводу охраны и втихаря подсылать работников в свиту, уже что-то.

— Для того, чтобы все прошло гладко, я хочу, чтобы ты отправил Аманду де Викас также учиться в академию, думаю, это придаст всему происходящему серьезность.

— Но Ваше Величество, — тут я уже не мог промолчать, мне совершенно не хотелось, чтобы прикрывались моим именем, не хотелось, чтобы Аманду бросали на растерзание общественности, не говоря уже о том, что мысль — она будет рядом с этой гадюкой Алисией де Плеяс — совершенно не вдохновляла. Никто не знает, в какие неприятности еще это может вылиться, особенно учитывая характер Аманды, с которым я ближе познакомился сегодня утром. У меня на руках были все ингредиенты для настоящей катастрофы.

— Ничего не хочу слышать! Ты ведь сам сказал, что собираешься переписать контракт или же ты изменил свое мнение и согласен обеспечить государство и герцогство наследником? — король не скрывал своего ехидства, а я почувствовал себя загнанным в угол.

— Я услышал вашу просьбу и посмотрю, что может быть сделано, — ответил я как можно более спокойно и отстраненно.

— Дорогой герцог де Моникур, это была не просьба, это был приказ, а сейчас вы можете быть свободны.

Стоит ли говорить о том, что выходил я от короля в откровенно мерзком настроении. Вот только что я мог поделать?

Совершенно ничего! Я не имел права обходить прямые приказы сюзерена, это было бы государственной изменой.

Поэтому, когда я увидел приближающуюся ко мне королеву со всей свитой, мне захотелось если не провалиться сквозь землю, то хотя бы оказаться невидимым. Понятное дело, что ни первого, ни второго не произошло.