была любопытная задача — мне надо было придумать, о чем разговаривать с Его Величеством сегодня после полудня на нашей еженедельной встрече. Не рассказывать ему в самом деле о том, что я тут недавно женился?

Самое печальное во всем этом было то, что это на самом деле была та тема, о которой я должен был бы сообщить королю. Должен был бы, но делать мне этого совершенно не хотелось.

В самом деле герцог дель Моникур — один из самых богатых аристократов страны, еще и один из сильнейших менталистов страны. Король был уверен, что передать мой магический дар по наследству своему сыну — это моя прямая государственная обязанность, о чем не уставал напоминать, если не каждую нашу встречу, то раз в месяц точно. Как будто Его Величеству было мало того, что я и так положил всю свою жизнь ему в услужение и, получив после смерти отца титул, все же не покинул службу, как бы это сделал любой аристократ на моем месте.

Вот только я не был любым аристократом, о чем без устали напоминал Его королевскому Величеству. Вот только интересы государства мало интересовали тот ад, который пришлось пройти мне и моей матери для того, чтобы я сначала родился, а затем вырос.

Я невесело усмехнулся и посмотрел в окно.

Это же невиданное дело, когда содержанка герцога рожает ему ребенка, ведь такого содержанкам не позволяли вовсе, ведь их дети могли бы гипотетически оспорить право на титул, деньги и положение у детей от жены.

Вот только мой отец слишком сильно любил мать для того, чтобы позволить ей избавиться от меня с помощью магии, как это делали многие. К тому же у него и его жены не было детей.

Однако мое появление стало все равно сюрпризом. Сын. Наследник. Бастард. Менталист.

Кажется, у меня получилось совместить в себе все возможные грехи, которые только мог получить любой человек в этом мире. Даже власть, деньги и влияние отца не могли защищать меня в полной мере. Мать же слегла, когда стало ясно, что помимо сильного магического дара мне также достались навыки изгоев менталистов. Она просто не выдержала. Устала бороться.

Сколько мне тогда было? Двенадцать.

Отцу не то чтобы было на меня наплевать, но он был слишком погружен в боль от потери своей любимой, чтобы заниматься моим воспитанием, и в результате меня растила и учила жизни Нана.

Я задумчиво повертел в руках перо и поспешил вынырнуть из своих мыслей. Можно ли считать, что после всего того, что мне самому пришлось пройти и прочувствовать на собственной шкуре, я совершенно не испытывал желания не жениться, ни уж тем более заводить содержанку. А ведь у герцога и главы рода дель Моникур обязательно должны быть и та, и другая.

До сегодняшнего дня удачно удавалось уворачиваться от поползновений и намеков тем, что у меня нет времени на женщин из-за службы. Вот только сейчас, когда я уже подписал контракт с Амандой де Викас, эта отговорка больше совершенно точно не могла меня спасти. Не рассказывать же в самом деле всякому заинтересованному о том, как именно произошло заключение этого договора?

Мой дар менталиста весьма эффективно помогал мне держать от себя подальше мамочек с их дочерьми на выданье, а также несколько помогал с содержанками, которые могли искать себе нового покровителя. Однако это нисколько не работало с мужчинами. Как бы это мне ни было прискорбно, но большинство представителей сильного пола ни во что не ставили женщин. Для них они были не больше, чем разменная монета, основная задача которой просто удовлетворять их похоть и обеспечивать потомством. Причем эти две задачи предпочитали не смешивать от греха подальше.

Я вздохнул и потянулся. Думать о несовершенстве мира мне совершенно не хотелось, особенно понимая, что я все равно ничего не смогу изменить, если только не решу примкнуть к заговорщикам или нарушить свою клятву королю.

Я поднялся со своего кресла и решительной походкой отправился на выход из своего кабинета. Мне было совершенно ясно, что сегодня нормально поработать мне все равно не удастся. Уж слишком блуждают во все стороны мои мысли. Именно поэтому я принял решение, что если поработать не удастся, то в таком случае пускай у меня хотя бы получится пообедать. Невероятная и непривычная роскошь для меня.

Обед удался на славу, и сейчас, после впечатляющей порции мяса с овощами, я сидел на ласковом солнышке и с удовольствием наслаждался чашечкой крепкого кофе, размышляя о том, что как бы мне этого ни хотелось, но скоро надо будет вставать и отправляться во дворец, а о чем разговаривать с королем — я так и не придумал.

Мне было настолько хорошо и лениво, что даже хихиканье девушек на выданье, сидящих неподалеку меня, не раздражало, как, впрочем, и многозначительное перешептывание двух содержанок, которые расположились за соседним столиком.

Ни одни, ни вторые не могли приблизиться ко мне, не будучи представленными, а я совершенно не собирался давать такой возможности.

— Поль, дружище неужели это ты? — раздался громкий голос, который заставил меня вздрогнуть и тут же повернуть голову по направлении мужчины, в котором я без труда узнал Мартина, своего давнего друга по академии магии.

Вся ресторация замолкла и уставилась на нас, точнее, на то, как мой старый друг с улыбкой до ушей шагал в моем направлении.

— Мартин, какой сюрприз, что ты здесь делаешь? — поинтересовался я гораздо спокойнее, однако не скрывая своей радости.

— Ты не поверишь, меня перевели учить менталистов в нашу родную альма-матер, — радостно сообщил Мартин, светясь, как начищенный золотой, а вздох, полный то ли ужаса, то ли страха, прокатился по ресторации, и все дамы и господа, которые до этого были весьма заинтересованы в нашей беседе, тут же поспешили уткнуться носом обратно в свои тарелки. Интересно, Мартин специально говорил так громко, чтобы все услышали, что он будет учить менталистов, а значит, и сам менталист или же он сделал это непредумышленно?

На мгновение я отпустил свои привычные заслоны, и в мою голову ворвался насыщенный гомон чувств и мыслей людей вокруг. Мартин точно почувствовал, как я открылся на мгновение, и улыбнулся еще ярче, открываясь мне навстречу.

Этот демон был действительно очень рад меня видеть, но еще больше ему нравилось несколько шокировать незнакомое ему общество. Та дыра, в которой он проходил свою преподавательскую практику, наскучила ему до смерти, и он был невероятно счастлив вернуться в столицу.

Я же усмехнулся и, покачав головой, заключил друга