Я представила себе хорошенькую девушку хрупкого телосложения с модно зачесанными кудрявыми каштановыми волосами, сидящую у окна вагона поезда, пыхтя пробирающегося на юго-запад сквозь пустынные земли. Для нее все было незнакомым и новым. Ее молодая свежая кожа начала сохнуть и грубеть в засушливом климате. Она собственными глазами увидела пейзажи и людей, о которых знала лишь благодаря вестернам и книжкам.

На что же она смотрела? Проезжала ли она мимо исконных индейских поселений по рельсам, служившим доказательством давнего вторжения иноземцев? Видела ли она кирпичные дома индейцев пуэбло? А может быть, ей встретились коренные индейские дети, играющие в грязи, или матери, несущие своих младенцев в плетеных цветных заплечных сумках, или же малыши, крепко держащиеся за прямые и длинные угольно-черные волосы своих матерей.

Возможно, она наблюдала за золотым восходом яркого солнца, пока ее поезд несся по рельсам мимо Санта-Фе в Альбукерке, на запад в направлении залитого солнцем Сан-Диего. А может, она в благоговейном восторге любовалась пустынным пейзажем и простирающимся над ее головой небом, совершенно не похожим на ее родной город – шумный, промышленный, задымленный печными трубами и машинными выхлопами.

С тех пор прошло семьдесят лет. Я расспрашивала Норму о том путешествии, желая услышать подробный рассказ, но она уже практически ничего не помнила, кроме того, что ехала все время, без остановки. Я не виню ее, ведь это было очень давно. Но одно мы знали точно: Нью-Мексико оставил свой отпечаток в ее душе. И теперь перед нами стояла задача сделать так, чтобы она ощутила это снова.

* * *

«Может, съездим на каньон Чако? – спросила я Норму. – Правда, там вокруг древнего города кое-где остались рельсы, поэтому ехать на коляске будет проблематично, так что вам придется пройтись пешком. Но там действительно здорово». Пока мы ехали, я вслух перечисляла все места, которыми славится Нью-Мексико, и рассказывала о них Норме, чтобы она могла решить, хочет ли посетить их. Мы понимали, что Норма сомневается в том, сможет ли она выдержать пешую прогулку по каньону Чако, ведь это требовало немалых физических усилий. «Я не уверена, что справлюсь», – призналась она.

«Ну… Тогда давайте посмотрим исторический центр Альбукерке, это будет весело», – предложила я, когда мы припарковались в лагере «Коронадо» в округе Берналилло, штат Нью-Мексико. Через окно нам открывался вид на восточную часть гор Сандия и долину, по которой неспешно протекала река Рио-Гранде. Каждый раз, предлагая новые варианты, я ждала, что Норме хоть что-нибудь понравится. «Там много исторических памятников, можно посмотреть на картины и скульптуры, а еще там вкусно кормят», – сказала я ей. Но в ответ она лишь пожала плечами. Меня, как фотографа, интересовала миграция канадских журавлей, но и эта затея ей не пришлась по вкусу.

«А что насчет Международного музея НЛО в Розуэлле?» – мне показалось, что идея посмеяться над всякими диковинками может ее зацепить. «Ну, возможно», – ответила она, пытаясь скрыть свое нежелание ехать туда. Вариантов было множество, но ни один не устраивал ее. «Конечно!» – осенило меня одним прекрасным вечером, когда я взглянула на Тима, сидевшего напротив за нашим небольшим обеденным столом. На нем была футболка, которую в знак благодарности подарило Норме благотворительное общество помощи индейским детям – один из многих благотворительных фондов, куда она на протяжении долгих лет отчисляла небольшие пожертвования. «А может, ты захочешь посмотреть поселения коренных индейцев? Что скажешь, Норма?»

За все время это была первая идея, вызвавшая у нее интерес. «О да, я думаю, мне понравится», – ответила она, когда я объяснила, как мне в голову пришла эта мысль.

Я хотела показать ей аутентичную культуру индейцев, с которой она была связана издалека в течение столь продолжительного времени, поэтому я тут же начала перебирать всевозможные варианты. Чем больше мы обсуждали эту тему, тем яснее мне становилось, что никакие типичные туристические места нам не подойдут. Она хотела увидеть настоящие дома индейцев пуэбло, улыбнуться им, разделить с ними запахи и звуки племенной жизни, отдать дань их ремеслу и просто побыть среди них. В наши дни это непростая задача, потому что, по понятным причинам, племена являются закрытыми общинами и охраняются. Я не была уверена, что смогу найти что-то подходящее, но все же хотела попробовать.

Покопавшись в интернете, я выяснила, что у пуэбло принято отмечать дни святых покровителей и другие религиозные праздники. На традиционные церемонии и танцы публика обычно не допускается, но некоторые празднества коренных индейцев включают в себя и католические обычаи, которые достались индейцам от испанцев, пытавшихся насильно обратить их в христианство. Такие общины иногда принимали гостей, приглашая посетителей на свои празднования в честь католических святых покровителей. Я продолжила искать информацию о том, каким образом проводятся эти церемонии и в какие ближайшие числа пуэбло собираются устраивать подобные праздники. Наконец, я наткнулась на страницу, рассказывающую о племени неподалеку от нас, и не могла поверить своим глазам.

«Боже! Это же уже завтра! Не могу поверить! Завтра!» – крикнула я Тиму, Норме и нашему другу Марку, который пару дней назад приехал из Дуранго, штат Колорадо, повидать нас.

«Что завтра? Ты о чем?» – переспросили они в один голос.

Я так долго продумывала план и искала информацию в интернете, что совсем забыла рассказать им об этом. Тим понятия не имел, о чем я говорила, впрочем, как и Норма с Марком.

«Завтра мы едем в деревню Валатова в гости к пуэбло», – продолжила я. Норма оживилась и навострила уши. «Ой, здорово-то как!»

«Я думал, эти пуэбло никого к себе не подпускают. Ты уверена, что можно поехать?» – вмешался Марк, который знал местные обычаи лучше нас. «Это же племя из Джемеза, разве нет?» – пытался он остудить мой пыл.

«Да, они никого не пускают к себе 364 дня в году, но не ЗАВТРА! Мы едем! Я уверена на все сто!» – я не могла сдержать своей радости. Я чувствовала, что это было именно то, о чем мечтала Норма, но не могла выразить словами. И выражение ее лица подтверждало мои догадки. «Ежегодно 12 ноября они отмечают праздник своего покровителя святого Диего», – уточнила я, полагая, что так будет звучать убедительнее и они поверят мне. Однако в данном вопросе мнение Марка и Тима было для меня не таким важным, как мнение Нормы. «Ничего себе», – сказала она, и это все, что мне было нужно. Я поняла, что мы едем.

В интернете я прочла, что с таноанского языка слово «валатова» переводится как «то самое место». Должно быть, это судьба. Хотя на шоссе все еще можно увидеть центр для посетителей, сами пуэбло больше не принимают туристов. Но в тот ноябрьский день на свою танцевальную церемонию они ждали гостей. Мы оказались в том самом месте в то самое время.

Деревня находилась всего лишь в получасе езды от нас. Когда на следующий день мы залезли в джип, мы совершенно не представляли, что нас ждет. В интернете не нашлось ни одной фотографии, да и информации было немного, кроме разве что правил поведения во время посещения деревни индейцев. Мы выяснили, что фотографировать запрещено (это и стало для меня самым главным правилом).