Старуха проверила и перешла на следующий сектор – ещё один шаг по кругу, и я не смогу видеть её, она окажется у меня за спиной.

– Поблагодари своего деда, когда встретишь за Гранью, – старуха шуршала свитками. – Если бы не он, ты бы не оказалась сейчас здесь. Как и твой отец тогда…Трибуну Блау следовало просто быть менее принципиальным… И тогда бы вполне подошли Вериди, – пробормотала она.

Аю перешла на следующий сектор, и теперь голос доносился из-за спины.

– Трибунал выносит решения общим числом голосов, – прошептала она мне в спину, и все волоски на шее встали дыбом, так много искреннего незамутненного чувства сумасшествия было в её голосе. –– Было трое на трое, и голос Трибуна Блау был решающим, – старуха длинно вздохнула, – что стоило быть немного менее принципиальным? Чуть более человечным, чуть менее похожим на тварь! – её голос взвился вверх на несколько октав – она почти кричала. – Но нет, Блау всегда гнут свою линию… пока не сдохнут.

Холодные пальцы легли мне на щеку справа – старуха отвлеклась от проверки. Мурашки по шее побежали табунами вниз, а спину заломило от паршивого предчувствия, в желудке застыл комок льда.

– Там холодно…, – пальцы нежно скользят по щеке, – там так холодно…, в Цитадели…, только искрящийся снег вокруг, и ни капли силы, чтобы поддерживать жизнь…, артефакты высасывают всё…, – холодные пальцы скользят вверх, и она резко дергает меня за волосы. – Ты знаешь, какого это, когда твой муж и единственный сын замерзают заживо, потому что Трибун, – она почти выплюнула это слово, – Блау оказался слишком принципиальным?

От боли в голове прояснело и я начала чувствовать кончики пальцев – совсем немного, но лучше, чем ничего. Правую ладонь дергало, левое запястье обжигало холодом браслета. Чувствительность возвращается, Великий!

– Я люблю порталы…, – продолжила бормотать старуха, – каждый раз, когда я прохожу арку, я думаю – может быть это мой мальчик? Может быть артефакты арки были запитаны силой моего мальчика, которую высосали из него по капле? Этот портал или тот? И каждый раз я как будто немного ближе к ним… Или огни Керна – линии уличного освещения, – она ещё раз больно дернула меня за волосы, – сколькие из них запитаны артефактами, доставленными из цитадели? Я считала светляки на улицах – пытаясь угадать, который из них! КОТОРЫЙ ИЗ НИХ УБИЛ МОЕГО МАЛЬЧИКА! Который из них был последним, потому что Трибун Блау оказался слиш-ш-ш-ш-ком принципиальным… – она почти шипела. – А мой сын был ни в чём не виноват!

Плетения у нее точно поехали окончательно и бесповоротно!

Моя голова мотнулась – она отбросила руку – шаркающие шаги раздались сзади. – Старуха возвращалась обратно к проверке.

– Заплатить должны все, – произнесла Аю буднично. – род Блау, Империя, которая отправляет на Трибунал без проверки, сгнивший Запретный город и… Фениксы. Каждый. И вы заплатите!

Дальше Аю молчала – шуршали свитки, шаркали ноги по полу, дробно цокала трость, перемещаясь левее по кругу. Я искала глазами Луэя, но не могла отличить одного Серого от другого – они были почти одинаковые – все десять человек.

Клети светились куполами с сияющими решетками недалеко от входа в пещеру, за которым ярился ветер – снежинки бились в защитный купол на выходе, вспыхивая яркими точками во тьме. Я напрягала глаза, но не смогла рассмотреть никого – ни Тира, ни Каро с Гебом, ни Фей, ни остальных – только сияющее марево и беспокойные полосы молний, пробегающие снизу вверх.

Пол мне было не видно – скосив глаза, я увидела только пару секторов – стандартные для любого круга жертвоприношения и вызова, какого хрена собралась делать сдвинутая на всю голову старуха, я не понимала.

Чувствительность возвращалась – вряд ли Луэй специально наложил чары плохо, кончики пальцев левой руки я чувствовала уже отчетливо, ещё немного и смогу пошевелить запястьем.

Старуха закончила половину круга и, шурша свитками, появилась слева. Цокала языком, трясла головой, и с трудом встала на карачки, подтянув ниже магический светляк – видимо решила проверить лично каждый штрих.

Встать она не смогла – ей помог один из Серых, которые бдительно стояли рядом. Старуху вздернули на ноги, подали трость и свиток.

И в первый раз я задумалась – где остальные матроны? Каро сказал, что ритуал в шахтах будет со старухами, зачем то же они поперлись на прием к Аю, чтобы посмотреть на ручную тварюшку Блау, как она исполняет циркусные номера на флейте.

Из матрон в пещере не было ни одной. Ни одной старухи и ни одного мага – из моего десятка, и ни одного из тировских – хотя для жертвоприношения обычно выбирают самых сильных – больше энергии. Какого хрена старуха не взяла ни одного из вассалов, чтобы дополнить фокусы?

Я не понимала решительно ничего – от того же Тира, Каро и Фей толку было мало – круг силы не велик.

Серые стояли по кругу, окруженные «пустыми» – старуха явно предпочитала бессловесных исполнителей, чтобы приказы выполнялись беспрекословно, или недостаточно доверяла «подземным крысам».

– Госпожа, – один из жрецов в форме наемников поклонился, и что-то прошептал Старухе на ухо. Жрец жестикулировал и татуировки на руках – черная вязь до локтей, причудливо играла на свету, создавая иллюзию движущейся чешуи.

Мысли замедлялись – действовал эликсир, и текли вяло – я очнулась от созерцания, только когда Аю сунула руку в карман и вытащила небольшую черную коробку с кисточками – точно такую, какая была у Анастаса – управляющий артефакт? С помощью этого старуха взяла под контроль учеников Кернской?

Дальше они отошли назад, и мне не было видно, долетали только обрывки слов …

– …последний…

– …использовать…

– …слушаюсь…

Псаки! Сколько у них этих гребаных артефактов?

В дальней части зала зашевелились – Анастаса, совершенно бесчувственного, отбросили на солому рядом, и, повинуясь знаку жреца, один из серых отключил артефакт клети – марево истаяло, и на ноги вздернули бледного почти до синевы Геба, который смотрел на всё расширенными глазами, прикусив губу.

Идиот… Идиоты… Хотел поиграть в благородного сира… Сидел бы сейчас в поместье и пил чай с Фей-Фей… Придурки… И он и Каро, которого понесло за мной…

Мысли текли вяло, я пыталась моргать ресницами, пыталась, но успокоительный эликсир, который в меня влили действовал исправно – безразличие накатывало волнами. Я напрягала руку, чтобы согнуть палец – хоть один, но выходило плохо.

Старуха заметила мой интерес – её лицо перекосила улыбка, сделав ещё уродливее, и она медленно прошаркала ко мне .

– Подойди! – повинуясь властной команде старухи один из мальчишек в синей форме с нашивками пятого курса с совершенно пустыми глазами прошагал к нам, подергивая шеей на ходу. – На колени! Великолепный экземпляр, – крючковатые старушечьи пальцы перекочевали с трости на лохматую голову и потрепали, как меня недавно. – Если бы мой муж смог увидеть, как работают его идеи.